Онлайн книга «Двойная сдача»
– Ты уверена, что тебе не показалось? – Не знаю, но давай будем осторожнее. Я все время думаю об этой скотине Конне. У меня перед глазами стоит эта сцена, как он сидит в своей лодке и говорит нам, что сначала стреляет, а уж потом извиняется. Это не блеф, он и вправду опасен. – Я тоже, если защищаю свою жену. Вот увидишь. Давай снимем номер на двоих. Я принесу свою сумку, а потом можно ехать. Я бы хотел вернуться сегодня. Тогда, если мы не найдем ничего такого, что бы нас задержало, то, наверное, лучше уехать в Лос-Анджелес. Я хочу быть там, когда заявят претензию. – Милый, ты не забыл, что оставил службу? – Я оставил Мэддакса, но не дело, – возразил я ей. Барсдейл оказался, еще меньше Виллингтона: универмаг, пара бензоколонок, салун и автобусная станция – вот и все, чем он мог похвастаться. – Конечно, это не “Мейси” «“Мейси” – крупнейший в мире нью-йоркский универмаг, занимающий целый квартал.», – заметил я, подруливая к универмагу, – но, может быть, здесь знают, где живет миссис Пейсли. Элен пошла со мной. В одном конце длинного зала, набитого всякой всячиной, от пирожных до мыла, виднелась стойка бара. – Похоже, мы удачно зашли, – заметил я, направляясь к бару. – Что ты выпьешь? – Пива, и побольше. Низенький толстяк с красным приветливым лицом вышел из-за прилавка, заставленного консервными банками, и встал за стойку. – Мой помощник сегодня отпросился, – пояснил он. – Что вам налить? Мы заказали пива. Наполняя наши стаканы, он сообщил: – Мы тут редко видим новые лица. Проезжаете мимо или думаете остановиться? – Нет, мы на минутку, – ответил я. – Бьюсь об заклад, здесь мало кто останавливается. Чем здесь заняться? – Хорошее место для сельского хозяйства, – сказал он. – Поезжайте еще миль пять и увидите фермы. Зайдите сюда вечером, и вы удивитесь. За вечер у меня бывает человек пятьдесят. Три раза в неделю мы устраиваем танцы. – Да уж, полагаю, здесь без этого не обойтись. Для меня тут слишком тихо. Я ищу миссис Пейсли. Вы не подскажете, где она живет? – Конечно. Ее дом милях в пяти отсюда. – Он с любопытством взглянул на меня. – Я и не знал, что у старушки есть друзья. – Мы к ней по делу. Как туда проехать? – Выезжайте из города по главной дороге, доберетесь до третьего поворота налево и выедете на грунтовую дорогу, в конце будет дом миссис Пейсли. Вы не пропустите, там больше ничего нет. – Спасибо. А вы сами с ней знакомы? – Она время от времени у меня появляется, – ответил лавочник и покачал головой. – Наверное, я должен вас предупредить: она немного эксцентрична. Года два назад она потеряла мужа. Они сюда приехали поработать на земле, купили прелестный участок в десять акров, посадили апельсиновые деревья, привели все в полный порядок, и вдруг старик сгорел как Свечка. Оказалось, у него уже совсем сдавало сердце и ему просто нельзя было браться за такую работу. Старушка винила себя. Это была ее идея, и все это немного помутило ее разум. Мы с Элен переглянулись. – Она совсем плоха? – Нет, что вы, просто иногда странновата. Ей кажется, что муж все еще жив. Нет, беспокоиться не о чем. Я допил пиво и сполз с табурета. – Ну что ж, мы к ней съездим. Как вы думаете, она дома? – Она теперь никуда не ходит. Идя к машине, я сказал Элен: – Будем надеяться, что ее память не пострадала. Я очень рад, что ты со мной. – Я тоже, – с чувством ответила она. У поворота на грунтовую дорогу я сбавил скорость и направил “бьюик” налево. Минут десять мы ехали в горку. По обеим сторонам дороги росли персиковые деревья, их ветви сгибались к земле под тяжестью плодов. Было уже около половины девятого, солнце опускалось за холмы. – Ты только посмотри на все это, – восторженно сказал я, снизив скорость до черепашьей, – даже хочется стать фермером. – Не могу представить тебя копающимся в земле, – засмеялась Элен. – Не думаю, милый, что ты подходишь для работы на ферме. – Ну, не знаю. Для тяжелого труда я бы нанял работников, а сам бы объезжал поле на коне и говорил им, что надо делать. Думаю, это бы меня вполне устроило. – Ну-ну. Ты вообще-то когда-нибудь ездил верхом? – Ладно, ладно, тогда не буду покупать ферму. Через пару миль, оставив позади фруктовые сады, мы подъехали к обширному участку земли, который не обрабатывался уже несколько лет. В разросшемся саду стоял одноэтажный дом. Глядя на него, казалось, что стоит только дунуть ветру, и он тут же развалится. – По-моему, это здесь, – сказал я и остановил машину у больших ворот. Мы вышли и направились к дому по заросшей травой дорожке. В незашторенном окне горел свет. В окне мелькнула какая-то фигура и пропала. – Ага, она дома, – сказал я тихонько и подошел к двери. Не найдя ни звонка, ни молотка, я постучал костяшками пальцев по треснувшей дверной панели. Мы постояли, глядя на сад и низкие, неухоженные, бесплодные апельсиновые деревья. Потом дверь распахнулась, и перед нами возникла высокая сухопарая женщина лет семидесяти пяти. Ее худое лицо было морщинистым и грязным, седые волосы выбивались из-под соломенной шляпы и прядями падали на лицо, взгляд глубоко посаженных глаз был отсутствующим. На ней было надето латаное-перелатаное темно-зеленое бархатное платье. – Вы что-то хотели? – спросила она, повернув голову к Элен и с детской непосредственностью разглядывая ее нарядное льняное платье. – Моя фамилия Хармас, а это моя жена. По-моему, несколько лет назад у вас был многоквартирный дом в Сан-Бернардино. Она нахмурила лоб: – Да? Не помню. А что вам за дело до этого? – Я расспрашиваю людей про Сьюзен Джеллерт. Мне кажется, она когда-то у вас жила. В рассеянном взгляде появилась заинтересованность. – С ней что-то случилось? Мне показалось, что ей будет приятно, если я отвечу утвердительно. Я решил ее порадовать: – Мне кажется, ее убили. – Да что вы? – Она вытаращила глаза. – Мой муж предупреждал ее, что она плохо кончит. Заходите-ка в дом, он захочет про это послушать. Он много раз мне говорил, что она достукается и ее убьют. Он здорово разбирается в таких вещах. Я всегда его слушаю. Он еще ни разу не ошибся. Она повернулась и пошла по темному коридору к комнате в задней части дома. – Вот оно, – шепнул я Элен. Комната оказалась наполовину кухней, наполовину гостиной, ее освещала керосиновая лампа. У холодного камина стояло большое кресло, перед ним – стоптанные ковровые тапочки. Когда мы вошли, миссис Пейсли стояла у кресла и говорила: – Проснись, Хорас, к тебе пришел какой-то господин. Эту девчонку Джеллерт убили, как ты и предупреждал. – Она повернулась ко мне и сказала: |