– Нет, вот попробовать не получится. Нам нужны люди с опытом работы, с креативным подходом. Но я понимаю: чтобы получить опыт, надо с чего-то начинать, и вы, возможно, не знаете своих талантов до конца. Давайте сделаем так. Вы возьметесь придумать рекламу шоколада. Любого, придумайте название, логотип, просто представьте, что появилась новая марка шоколада, и вы сделайте нечто, чего еще не было, но что зацепит людей, заставит их захотеть его купить. Задача непростая – шоколадной рекламы полно, и все же попробуйте. И тогда приходите еще раз.
– Вы сейчас говорите, что не возьмете меня на работу?
– Нет, не возьму. Вот прямо сейчас вы не готовы, потому что вы не знаете этой работы. Но я даю вам шанс вникнуть, попробовать – и в итоге изменить мое мнение, свой шанс заслуживают все.
Ну, почти все. Те, кто не заслуживает шанса, заслуживают пулю в голову.
– Ладно, я поняла. Спасибо.
– Удачи вам. Надеюсь, у вас все получится.
– Конечно, получится, не сомневайтесь.
Она тонко улыбнулась и вышла – я даже не заметила, как она поднялась – словно перетекла из одного положения в другое, глядь, она уже у двери, и все, нет ее. А папка с рисунками осталась на столе. Вот растеряха! Надо позвать ее и вернуть. Или она их специально оставила, чтоб была причина вернуться? Так я ей и не отказала категорически…
Я выглянула за дверь – коридор был пуст. Как ей удалось так быстро смотать удочки? Что же меня напрягло в ней? Я не знаю, что именно, но отчего-то рада, что она ушла. Рисунки посмотрю потом, а сейчас есть работа, и ее нужно делать.
Вернув кресло в прежнее положение, я уложила на него ноут и принялась за дело. Мне обязательно нужно закончить с этой кучкой заказов, и пока у меня есть вдохновение, я должна не упустить момент. Тем более что скоро позвонит Ольга, а она ждать не любит.
Телефонный звонок отвлек меня, номер был незнакомый. Что за фигня сегодня творится, понять не могу.
– Лина, это Мирослав. Как дела?
– Ничего, нормально. Девица, которая приходила, так себе, сразу говорю – но я дала ей задание, и если она справится, посмотришь сам.
– Девица?
В голосе Мирослава звучит недоумение.
– Ну, да. Эта, как ее… Александра Крот. Забавная фамилия для человека, рисующего мосты и голубей.
– Александр! Александр Крот работал в «Арго-плюс», сейчас просится к нам. Это парень, Лина.
– Что ж я, по-твоему, парня от девушки не отличу? – Разговор, похоже, зашел в тупик. – Маша ко мне ее привела. Девушка это, высокая и тощая.
– Безумие. – Мирослав, похоже, озадачен. – Ладно, я разберусь. Завтра поговорим.
Это же надо – перепутать парня с девушкой! Мирослав на своей волне.
Я привожу в порядок эскизы и прячу их в стол. Уж этот ключ я смогу унести с собой. На прошлой работе я все свои затеи прятала, народ там был до чужого добра шибко жадный. Надо бы сейф попросить, что ли. Или это будет уже наглостью? Ну, мой пароль взломать не так просто, надеюсь. Вот сейчас заполню Машины документы – иначе потом забуду, а она славная девочка, заботилась обо мне, а я возьму и забуду о ее анкетах. Хотя, конечно, анкеты я заполнять не люблю. И не люблю, когда кто-то ковыряется в моих личных делах. Правда, Фролов и Ольга влезли в них по самую макушку, но тут уж ничего не поделаешь. Вот телефон бы еще перестал звонить…
– Лина, ты девушку, которая к тебе приходила, хорошо рассмотрела?
– Конечно, Константин Николаевич. А что?
– Нет, ничего. Набросаешь портретик?
– Да запросто. Вот прямо сейчас и нарисую.
Лицо ее, конечно, само по себе не очень выразительное. На таком можно нарисовать что угодно, но меня не обманешь. Под яркими тенями и жирно наведенными стрелками скрывались самые обыкновенные глаза, крупноватый нос и тонкогубый рот, мастерски увеличенный помадой, но это могло обмануть кого-то другого, а не меня. Зато стоит этой даме по-другому накраситься или просто смыть косметику, и никто ее не узнает.
Кроме меня.
А вот тело свое она не спрячет. Гибкое, тренированное, такое бывает у людей, много лет занимающихся единоборствами и акробатикой. И движения, словно перетекает ртуть – незаметные, но неизменно стремительные, такое никак не спрячешь. Таких дамочек принято сравнивать с пантерами, но я не очень увлекаюсь зооморфными сравнениями. Мне она напомнила Плохого Терминатора из фильма «Терминатор-2». Не знаю почему.
А теперь сложим все слагаемые в одну кучку. Мирослав ждал парня. Нет, он ничего не перепутал. Кто-то явно был в курсе, что я понятия не имела о предстоящем собеседовании, и уж тем более – что ждут парня. И что Мирослава нет в офисе, тоже кто-то знал – уж он-то лично знал, кто должен прийти. Кто она и зачем приходила? И куда так быстро подевалась?
Я встала и заперла дверь. Эти замки хороши тем, что без ключа ты такой ни фига не откроешь, а дверь ломать смысла нет. И эта папка с рисунками, которую она оставила. Какие-то пейзажи, голуби на перилах моста, персонажи компьютерных игр, наброски. Это мог нарисовать кто угодно, я далека от гендерного шовинизма, чтобы утверждать о типично мужской или типично женской манере рисования. Тем более что все рисунки потом обрабатываются программой. Так что я не знаю, ее ли это папка.
Зачем она приходила? Кто она такая? Ведь я видела ее, и она не может рассчитывать на то, что еще раз обманет меня. Да и зачем ей меня обманывать?
Дверная ручка дернулась, я посмотрела в сторону ванной. Нет, это глупо – прятаться, но и открывать я тоже не стану.
– Лина, это Фролов, открой.
Ага, голос его, открою.
– Молодец, что заперлась.
Он вошел в кабинет и огляделся.
– Ну, нормально укомплектовали. Нарисовала?
– Вот.
Он взял портрет, какую-то минуту рассматривал его, потом перевел взгляд на папку с рисунками.
– Это она оставила?
– Да, она. Я хотела ей отдать, выглянула, а ее и след простыл! Минуты не прошло, куда она подевалась? Константин Николаевич, что происходит?
– Не знаю. Но выясню.
Он прошелся по кабинету, открывая дверцы шкафов и шкафчиков, заглянул в туалет, выглянул в окно.
– Ни одна камера не поймала ее лицо.
– Ну и что?
– А то, балда, что она знала расположение камер. – Фролов раздраженно засопел и пнул ножку стола. – Откуда она могла это знать? Не просто расположение, но и обзор, и угол наклона.
– Может, и не знала. Опустила волосы на лицо, и это ни у кого подозрений не вызвало – женщинам в этом плане гораздо проще, у них прическа может быть любая. Ну, и яркий макияж довершил дело, даже если бы она случайно попала в камеру – вышла, умылась, и все, ищи-свищи.
– Тоже верно. Быстро подевалась, говоришь… Куда она могла так быстро уйти?
