И вот, вернувшись домой, еле волоча ноги и надеясь провести вечер в лежачем положении, Рита узнает о проблемах в морге!
– Как это – тело не выдают? – не поняла она. – На каком основании?
– Понятия не имею! – раздраженно развел руками брат. Рита никогда не видела его в таком подавленном состоянии. Вообще, у нее создалось впечатление, что только она одна сохраняет присутствие духа, а остальные члены семьи напоминают лодку, у которой ветром внезапно сорвало парус. Не то чтобы они тяжело переживали потерю (Рита была далека от мысли, что Миша и Катя, срочно прилетевшая из Манчестера, сильно страдают), но они не представляли, что теперь будет. Несмотря на то что старшие дети, как принято говорить, давно вылетели из гнезда, они привыкли к тому, что жизнь в родительском доме вращается вокруг отца и им же управляется. Оба, чего уж греха таить, с удовольствием пользовались деньгами, ежемесячно выдаваемыми им «на непредвиденные расходы», хотя сами неплохо зарабатывали. Наталья Ильинична предпочитала называть эти финансовые вливания «детскими деньгами», которые и правда в основном шли на внуков. Кроме того, Миша и Катя, не принадлежавшие к сфере искусства, внезапно оказались в поле зрения СМИ и других людей, желающих либо узнать подробности о смерти знаменитости, являвшейся их отцом, либо выразить сочувствие. И то и другое вынести было нелегко, тем более что брат и сестра не слишком интересовались миром, в котором жил и работал старший Синявский. Рита их не осуждала: она и сама предпочла бы держаться подальше от богемы, если бы Григорий Сергеевич постоянно не задействовал ее в своих делах. И теперь именно Рита, как ни парадоксально, оказалась в роли главной опоры семьи. Наталья Ильинична вела себя более чем достойно, но дочери казалось, что несправедливо взваливать на нее еще и эти проблемы.
– Я займусь этим, – подавив вздох, сказала Рита и, вместо того чтобы отправиться отмокать в ванную, взяла телефонную трубку. В такой ситуации мог помочь только дядя Егор. Это имя стало первым, пришедшим на ум, поэтому она набрала его номер. Егор Стефанович Квасницкий являлся одним из ближайших приятелей отца. Друзей у Григория Сергеевича не было, но были люди, с которыми он общался достаточно близко, чтобы создалась своеобразная иллюзия дружбы. Рита не знала, как и где они познакомились, но, сколько себя помнила, этот человек всегда находился рядом. Он помог отцу вновь подняться, когда наступили тяжелые времена. Странно, но ей порой казалось, что мама недолюбливает этого человека. Рита искренне не понимала почему, ведь дядя Егор был абсолютно безотказен. И в этот раз он пообещал использовать все свое влияние, чтобы Синявские смогли получить тело.
Едва она повесила трубку, как телефон снова зазвонил.
– С кем я говорю? – поинтересовался резкий голос, не потрудившийся ни представиться, ни поздороваться.
– С Маргаритой Синявской. А кого…
– Это следователь Иванченко, – не дослушав, оборвал говорящий. – Нужно, чтобы вы завтра подъехали ко мне. Шестая линия Васильевского острова, дом семь. Когда вам удобно? Лучше в первой половине дня.
– Зачем? – спросила удивленная Рита.
– Вот завтра и поговорим. Так сможете приехать?
– В десять часов подойдет?
– Отлично!
Он тут же повесил трубку, не попрощавшись – видимо, это у него стиль такой. Рита настолько растерялась, что даже забыла поинтересоваться у следователя насчет тела отца. Ну ладно, завтра так и так придется ехать, значит, там она и задаст свои вопросы.
Рита наконец добралась до ванны. Она налила туда жасминового масла и с наслаждением погрузила измученное тело в воду. Закрыв глаза, она попыталась освободить мозг от тяжелых мыслей и хотя бы полчаса просто отдохнуть. Ей почти удалось, однако тихий стук, даже скорее поскребывание в дверь, заставил ее снова поднять веки и спросить:
– Ну что еще?
Вопрос звучал не очень-то вежливо, но у Риты не было сил на политесы. Дверь приоткрылась, и внутрь проскользнула высокая, немного угловатая фигура – старшая сестра.
– Можно я с тобой посижу?
Рита пожала плечами. Катерина прилетела еще днем – просто удивительно, как ей удалось так быстро договориться обо всем на работе, уладить семейные дела и купить билет! Они давно не общались, кроме как по телефону, да и то обычно перекидывались всего парой фраз, после чего Рита передавала трубку матери. Наталья Ильинична всегда находила тему для беседы с Катериной, тогда как Рита с каждым проходившим годом все больше осознавала, что отдаляется от нее. Катя стала типичной «европейкой» – у нее даже политические взгляды изменились. Когда старшая сестра порой принималась учить младшую, как на самом деле обстоят дела в мире и конкретно в России, Рита лишь недоуменно усмехалась, говоря одну и ту же фразу: «Ну, тебе, конечно, из-за бугра виднее, как мы тут загниваем!» После этого Катерина, как правило, просила позвать Наталью Ильиничну, и беседа заканчивалась.
Но в этот раз, похоже, Катя не собиралась делать ничего подобного. Она примостилась на табуретке напротив ванны. Рите показалось, что сестра выглядит так, словно чего-то стыдится.
– Прости меня, – тихо произнесла она, с трудом выдавливая из себя слова.
– Чего это вдруг? – вздернула брови Рита, искренне не понимая, почему сестра извиняется.
– Тебе со всем приходится разбираться одной, а я… я болтаюсь, как… как цветок в проруби! Да я и рада бы помочь, но даже не знаю, что надо делать…
– Не бери в голову, все путем, – пробормотала Рита, не ожидавшая ничего подобного. Обычно Катерина вела себя именно так, как и положено старшей сестре (в ее собственном представлении) – разговаривала с младшенькой свысока, не считалась с ее мнением и не терпела ее возражений. А вот это – что-то новенькое!
– Никаким не «путем»! – возразила Катя. – Думаешь, я не понимаю, кем ты меня считаешь?
– И кем же?
– Плохой сестрой. Отвратительной дочерью, так?
Забавно, а ведь Рита именно так думала о себе самой!
– Нет, не так, – ответила она. – Я думаю, что…
– Мы с Мишкой свалили из дома и бросили тебя здесь, – не дослушав, продолжала Катерина. – Я ни разу не поинтересовалась, каково тебе одной с нашим звездным папашей… Думаю, и Мишке это тоже в голову не приходило – мы просто радовались, что успели вовремя!
– Вовремя?
Катя зачем-то поглядела в потолок, потом на стенку за Ритиной спиной.
– Ты могла это сделать гораздо раньше нас, – произнесла она, наконец переведя взгляд снова на сестру. – В смысле, ты и Игорь… Вы же были влюблены, так? Если бы вы поженились, ты ушла бы из дома и зажила самостоятельной жизнью. Мишка старше, и я представила себе, как вы оба уходите, а я остаюсь – один на один с отцом! Просто сбывшийся ночной кошмар…
– Так ты поэтому сбежала?
– Конечно! Джон казался приличным мужчиной, с деньгами и связями. В сущности, он такой и есть – до некоторой степени. Просто желание сбежать – не лучший советчик в выборе партнера на всю жизнь, понимаешь? Кроме того, он жил так далеко, за границей, и я, как и мечтала, оказалась вне досягаемости для Великого и Ужасного!
