В салоне не было ни одного посетителя. С противоположного конца зала навстречу поспешила молодая женщина, и Рита обрадовалась: несомненно, ей повезло, и она попала сразу же на Марину Субботину! Девушка оказалась поразительно похожа на Глафиру, но, в силу молодости, обладала роскошной рыжей шевелюрой и свежим цветом лица. Правда, накрашена, пожалуй, слишком уж вызывающе, но впечатление смягчала приятная улыбка, открывающая ровные белые зубы. Глафира в молодости, наверное, была именно такой. С возрастом ее черты потеряли резкость и обрюзгли, но редакторша, насколько помнила Рита, обладала превосходными зубами и волосами, а также глазами почти такого же ярко-синего цвета, как у дочери.
– Вы – Марина? – радостно спросила Рита, делая шаг вперед.
– Нет, – не переставая улыбаться, ответила девушка. – Я – Надя, а вам нужна Марина?
– Да, – кивнула Рита, слегка растерявшись. Подумать только, а ведь она была уверена, что не ошиблась! Надо же, как похожи могут быть совершенно чужие друг другу люди! – Мне бы…
– Да-да, – закивала Надя, – Марина предупреждала, что придут клиенты. А где же ваш муж? Она говорила, вы придете вместе.
– Он… не смог, – промямлила Рита. – Работа, знаете ли!
– Конечно-конечно. Я позову Марину, она на складе. Нам только что привезли новую мебель из Италии, надо распаковывать. Вы пока посидите, дать вам наш каталог?
– Нет, спасибо, я просто похожу, посмотрю.
Девушка исчезла за дверью подсобки. Оставшись одна, Рита принялась с любопытством оглядывать салон. Он состоял из нескольких залов, соединенных друг с другом при помощи круглых арок. Каждый зал представлял собой набор из нескольких фрагментов различных комнат: первый предлагал около десятка вариантов гостиных, второй – спальни и так далее. Рите понравились все без исключения варианты: если бы у нее было много денег, она обязательно воспользовалась бы услугами «Версаля».
Она как раз перешла в третий зал, где были собраны части столовых, когда услышала за спиной тихий приветливый голос:
– Простите, это вы по поводу клубной мебели?
Рита обернулась. Перед ней стояла крошечная молодая женщина на вид лет тридцати – тридцати пяти. На ней свободно болталась длинная черная юбка с заправленной в нее белой блузкой, а на шее скромно поблескивала тоненькая золотая цепочка. Больше на девушке не было никаких украшений – ни сережек в ушах, ни единого колечка на пальцах. Правда, украшения ей вряд ли помогли бы. Дочь Глафиры Субботиной, которая оказалась так разительно не похожа на мать, обладала гладкой, очень светлой кожей, через которую просвечивали тонкие сосудики, отчего создавалось впечатление болезненности. Но кожа была единственным ее достоинством. В остальном Марина Субботина, с ее небольшими, близко посаженными глазами неопределенного оттенка, заостренным к кончику носом и маленьким ртом, слегка тронутым коричневой помадой, выглядела совершенно бесцветной. Волосы, жирные и прямые от природы, она зачесала назад и собрала в «крысиный хвостик» на затылке. Самым удивительным казалось то, что в целом облик Марины Субботиной производил благоприятное впечатление, и Рита все пыталась сообразить, за счет чего, собственно, это происходит. Возможно, дело в выражении лица, доброжелательном и открытом.
– Мне сказали, ваш муж не смог прийти? – продолжала между тем Марина. – Очень жаль, потому что мы с ним уже почти все обсудили. Но ничего страшного, – улыбнулась она бодро, – я покажу вам планы и все подробненько обрисую. Ваш супруг сказал, что ему важно ваше мнение, ведь клуб-то больше ваш, чем его, верно?
Рита неопределенно кивнула. Она видела, что ее приняли за жену богатого владельца клуба, но не знала, стоит ли прямо сейчас указать девушке на ее ошибку или попытаться ее разговорить, прежде чем требовать запись из дома ее матери.
Тем временем Марина подвела ее к длинному кожаному дивану, который, очевидно, не являлся предметом на продажу, а предназначался для удобства клиентов. Рядом с ним стоял журнальный столик, на который девушка положила несколько прозрачных папок с чертежами и фотографиями. Присев, Рита обнаружила, что с этого места прекрасно просматривается улица. Это значило, что и оттуда замечательно видно все, что происходит в салоне. Ее взгляд упал на противоположную сторону, где располагался музыкальный магазин. Напротив него припарковались несколько автомобилей.
– Взгляните сюда, – предложила Марина, протягивая гостье одну из папок в раскрытом виде. – Вашему мужу понравилось наше предложение по оформлению прихожей в стиле «ампир».
Рита рассеянно взглянула на предложенный ей рисунок.
– Вы ведь не по поводу клуба, – вдруг тихо сказала Марина, захлопывая папку. – И вы точно не из полиции, – продолжала она, медленно поднимаясь с дивана. – Что вам надо?
В глазах девушки застыло настороженное выражение.
– Простите меня, – быстро заговорила Рита в надежде успокоить ее. – Я действительно не имею отношения к заказчику. Я работала вместе с вашей мамой в журнале «Мир женщин».
– А я тут при чем? – холодно спросила Марина, но тем не менее опустилась обратно на диван.
– Дело в том, – продолжала Рита, – что ваша мать готовила к выходу статью на сенсационную тему, но ей не удалось ее закончить, понимаете? В редакционном компьютере сохранилась часть этой статьи, но там идет речь о некой записи, которая, очевидно, находилась в распоряжении Глафиры Павловны и была предположительно похищена из ее квартиры после убийства.
– Это дело полиции, – заметила девушка, явно не горя желанием делиться с Ритой информацией. – Вы-то что хотите?
– Вы – самый близкий человек для Глафиры Павловны, – ответила Рита. – Если убийца не обнаружил запись или если у вашей матери имелся дубликат, то она, возможно, отдала его вам на хранение?
Марина разгладила юбку на коленях, словно пытаясь решить для себя, стоит ли откровенничать. В момент затянувшегося молчания Рита опять взглянула на улицу. На противоположной стороне, рядом с музыкальным магазином, стояла зеленая «Нива» с затемненными стеклами. Надо ли говорить, что Рита занервничала?
– Послушайте, – начала Марина между тем, – я не знаю, кто и что мог вам рассказать про наши с матерью отношения, но мы были абсолютно чужими людьми. Собственно говоря, я ее практически не знала. С детства я жила с отцом, мать появлялась редко. Потом папа умер, и меня подкинули бабушке. Я долгое время не виделась с матерью, потом узнала, что она переехала в Питер. Когда бабушка умерла, она забрала меня к себе, но не туда, где жила сама, а в отдельную квартиру, которую для меня купила. Мне уже исполнилось семнадцать, я окончила школу, и она считала, что пора начинать самостоятельную жизнь. Мать оплачивала жилье и обучение, но мне пришлось устроиться на работу, чтобы обеспечивать себя в остальном. Мы по-прежнему практически не виделись, хотя и жили в одном городе. Время, когда я нуждалась в матери, прошло. У нас были прохладные, но ровные взаимоотношения, заключавшиеся в том, что я не лезла в ее жизнь, а она – в мою. Поэтому вы сами можете понять, что я не имела отношения к ее делам. Мы не виделись около полугода. В нашу последнюю встречу она рассказала мне, как бы между прочим, что у нее новый бойфренд, моложе ее чуть ли не в два раза. Мать не упоминала о работе. Как видите, я ничем не могу вам помочь. А теперь, простите, я должна идти: на складе полно работы!
