– Вернемся, – тряхнула она головой, отметая
совершенно неуместные воспоминания. – К баранам так к баранам! Значит,
клиент спорил на то, что тетушка Мэгги доживет до Рождества, а «Белый конь» –
что не доживет. Потом тетушку тихонько отравляли таллием, она умирала, клиент
получал от нее наследство, а фирма – свой выигрыш. Так?
– Примерно так, – кивнул Бертран. – И
приблизительно так же работает «Passeur», только к нему, повторяю, являются
клиенты, чтобы узнать день своей смерти. Как это выглядит со стороны? Какие-то
люди обращаются к адвокату Шершневу за разрешением некой юридической проблемы.
А заодно видят на его столе стопку книг по астрологии. Держать литературу
такого рода никому не возбраняется, ведь верно? И от нечего делать эти люди
просят адвоката предсказать будущее. Шершнев отвечает, что бесплатно он даже
страницу не перевернет. Договаривается о сумме… весьма значительной, надо
сказать. Сумма поступает на счет фирмы или вносится наличными, а в один из дней
человек, от которого деньги поступили, отбрасывает туфли… pardon, тапки. И ни к
чему невозможно придраться… Кроме того, что все эти люди умирают по одной и той
же причине – от сердечного спазма.
– Секундочку, – пробормотала Алёна. – Что-то
я ничего не могу понять. То есть все эти люди платят ему за свою смерть?!
– Да ну, глупости какие, – раздраженно сказал
Бертран. – Где вы видели таких идиотов? Дело обставлено очень хитро, очень
умно, вот что! Предположим, вы или Марина пришли к этому Шершневу, чтобы, как
это у вас в России принято выражаться, заказать, ну, условно говоря, меня.
– Боже сохрани! – очень пылко воскликнула Марина,
и Алёна мысленно усмехнулась, поняв, до какой степени Марину раньше волновала
судьба ее старшей сестры и как же она довольна своим бо фрэром. Однако самой
Алёне тоже был очень симпатичен этот Бертран Баре, поэтому она столь же пылко
присоединилась к Марине:
– Тьфу, тьфу, тьфу, о присутствующих не говорят, на
себя не показывают!
– Условно говоря! – повторил Бертран, наставительно
подняв палец. – Итак, вы приходите, но называетесь не своим именем, а
моим.
– Но вы ведь мужчина? – с некоторой неуверенностью
проговорила Марина. – Как же я или Алёна можем представиться Бертраном
Баре? Нам что, переодеваться, гримироваться надо?
– Кажется, я сделал правильный выбор, когда женился на
Кате, – раздраженно проворчал Бертран. – Она понимает хотя бы
половину из того, что я говорю!
«Ну да, конечно, а мы дуры набитые!» – обменялись взглядами
Алёна и Марина.
– Поосторожней, Бертран, – подал голос молчавший
доселе Морис. – Честно говоря, я что-то тоже не вполне…
– Мон Дье! Да ведь Шершневу безразлично, кто к нему
явился на прием. Главное, что в его бумаги, которые он представляет в налоговые
органы (а надо сказать, что этот мсье – очень прилежный налогоплательщик),
будет занесен именно тот человек, которого вы заказали! И которому предстоит
умереть! Теперь понятно?
– Погодите, погодите! – мигом оживилась наконец-то
все понявшая Алёна. – Но ведь это очень просто… надо всего лишь добраться
до его отчетных документов. И посмотреть, чьи имена там значатся. И
предупредить тех людей, что на них может быть открыта охота.
– И предстать перед судом по обвинению в оскорблении
личности и клевете, – кивнул Бертран. – Далеко не каждый клиент
Шершнева – потенциально заказанная личность. Может быть, два, а то и один из
полусотни, ясно вам? Его адвокатская контора берется за огромное количество
дел, но сам он при этом ведет лишь немногие процессы. Он, собственно, не держит
у себя большого штата юристов, а является как бы брокером на юридической бирже,
сводит адвокатов с клиентами, получая за это очень немалый процент.
– Посредник! – пробормотала Алёна.
– Pardon? – переспросил Бертран.
– Я говорю, что он везде является посредником, и в
основной фирме, и в тайной. Харон – это ведь тоже посредник между миром мертвых
и живых.
– Вот именно. Кстати, его основная фирма так и
называется – «Intermйdiaire». По-французски это именно «Посредник».
– И все равно! – упорствовала Алёна. – Если
бы удалось проследить эти записи, а также выяснить, вместо кого из клиентов
приходили их друзья, родственники и знакомые…
– Безусловно, – покладисто кивнул Бертран. –
Сделать что-то в этом роде возможно. Но ведь никаких доказательств нет! И быть
не может. Во-первых, в префектуре полиции того округа, где находится его фирма,
у него есть свой человек – его приятель и кузен Гизо, который, как я
предполагаю, держит Шершнева в курсе всех планируемых против него проверок.
Кроме того, в уничтожении доказательств Шершневы вообще знают толк!
– Их что, там несколько? – удивилась Алёна.
– Ваш спаситель – третий из династии. Все они носят
одно и то же имя. Основателем считается дед теперешнего Никиты, затем к делам
подключился его отец, однако он умер, едва дожив до пятидесяти, нынешнему
владельцу фирмы сорок пять…
«Ага!» – многозначительно подумала Алёна.
Ни к чему особенному это «ага», строго говоря, отношения не
имело. Ну подумешь – сорок пять, ну подумаешь – на пять лет больше, чем тебе
самой, ну подумаешь, выглядит моложе… Ты же в последнее время ударяла по
младшему поколению, подруга! Последнему предмету твоих вздохов сколько?
Двадцать пять! Для тебя сорок пять – это ведь просто дед!
Кстати, только что было упомянуто о каком-то деде…
– А почему вы сказали: основателем считается его дед?
Что значит – считается? А кто был этим основателем в действительности?
– Насколько мне известно, фирму «Passeur»
зарегистрировала в 1922 году некая русская дама, эмигрантка. Фамилию ее не
помню, однако она у меня где-то записана. Зарегистрировать-то она ее зарегистрировала,
но, такое впечатление, чего-то со своим компаньоном, первым Шершневым, не
поделила. Дама эта внезапно скончалась… угадайте от чего? Ну да, от сердечного
спазма. Ее муж спустя какое-то время разделил ее участь. Очевидно, имел
неосторожность высказать Шершневу какие-то подозрения. Беда в том, что оба эти
дела остались на уровне подозрений, сведения о них у меня только из газет того
времени – сведения весьма противоречивые! Подозрения падали на мужа той дамы,
потом, как я уже сказал, он тоже умер… У Шершнева имелось алиби, дочь супруга,
она же падчерица убитой дамы, никаких претензий к нему не высказывала…
– Ага! – возбужденно воскликнула Алёна. – А
может быть, эта дочь и была заинтересованным лицом, которое побудило первого
Никиту организовать то убийство? Мечтала о наследстве, к примеру…
