А так – рынок как рынок (ну да, а ты что, хотела увидеть
здесь караван верблюдов, только что пришедший из Сахары, или заклинателя змей,
или глотателя огня, как в Марракеше?!), и товар на нем такой же, как и везде,
как и в супермаркете, к примеру. Ананасы, манго, черные переспелые фиги,
авокадо (тоже почему-то черные, непривычные), виноград, кругленькие дыньки,
зеленые сверху и ярко-оранжевые внутри (их французы почему-то едят в начале
обеда и с хлебом), ну и прочие яблоки-помидоры, куржеты (то есть кабачки
цуккини, белых грибовских, наших, тут не знают), море зелени, в том числе и
мята, которую щедро добавляют в напитки, пирожные, мороженое и вообще куда не
лень, шампиньоны (у французов все грибы так и называются – les champignons,
причем их едят сырыми!!!), морковь, картошка, свекла, уже сваренная и очищенная
(избавляют от лишних хлопот хозяек), зеленые салаты всех видов, редиска,
бананы, черешня, клубника, малина, арбузы, персики, нектарины, сливы, ну и все
прочее, что еще можно отнести к овощам и фруктам. Ряды зеленщиков располагались
посредине рынка, а по бокам тянулись мясные, рыбные, куриные, сырные,
кондитерские, молочные лавочки.
Алёна приметила еще одну особенность базарчика – из мяса
здесь продавались только говядина и баранина, вернее, ягнятина. Ну да, арабы
ведь мусульмане, свинину не едят. Впрочем, одна лавочка мясника-француза все же
имела место быть, там, по словам Марины, можно было купить и кусок отличной
свиной вырезки, и эскалопы, и отбивные, и сделанный тут же, при тебе, фарш, и
еще такую штуку, которая называется cher de maison – так сказать, плоть
по-домашнему. «Cher» – это очень емкое слово! И милый, и дорогой, и дорого (в магазине,
к примеру, когда цена тебе не по карману, ты говоришь с глубоким осуждением:
«C’est cher!» – и продавец виновато улыбается…) А плоть по-домашнему – это тот
же фарш, только уже с луком, чесноком, солью, перцем и чуточкой свиного сала.
Бери и жарь котлеты!
Впрочем, Алёне и Марине не повезло: эта бушерия, то есть
мясная лавка, была закрыта.
– Ну вот, – недовольно сказала Алёна. –
Начался джихад, что ли?
Это она так сострила. Однако Марина не засмеялась. Напротив
– на ее лице появилось тревожное выражение.
– Что? – мгновенно напряглась Алёна.
– Не знаю, – тихо ответила подруга. – Здесь
сегодня что-то… как-то не так.
На взгляд Алёны, все было вполне «так»: продавцы продавали,
а покупатели покупали.
– Что не так?
Марина помедлила с ответом, словно искала подходящее слово,
потом ответила:
– Тихо.
Алёна прислушалась: ничего себе, тихо! Над рынком стоял
ровный гул вопросов и ответов, споров о цене… а что, тут должны петь
национальные песни, что ли, и танцевать танец живота?!
– Вы не понимаете, – с досадой сказала
Марина. – Вы не были здесь раньше. Это был не просто базар, это цирк
какой-то. Здесь необычайно весело, за это я его и люблю, а не только за цены.
Как они обращаются к покупателям, эти торговцы, как свой товар нахваливают,
какие кричат комплименты всем женщинам, как это красиво, шумно, живо… вы не
понимаете! Всего этого нет сейчас.
– Может, у них какой-то национальный праздник, у
арабов? Что-нибудь такое религиозное, что требует мгновений тишины? –
предположила Алёна.
– По своим национальным праздникам они не работают.
Может, дело в том, что этот туарег пришел?
От изумления Алёна нечаянно разжала пальцы, и ручка
сумки-тележки вывалилась из них. Сумка грохнулась на асфальт.
– Туарег?! Какой туарег?
– Ну вон тот, в синем, видите?
– Это нищий? А почему из-за него?..
– Он вовсе не нищий, – перебила Марина. – Это
хозяин всего рынка.
Алёна, которая уже начала было поднимать сумку, снова ее
уронила.
– Хозяин?!
– Ну да. Очень богатый. Наверное, миллионер. И очень
строгий. Иногда вот так появляется, садится в центре базара – все по струнке
ходят.
– Наши миллионеры и крутые рыночники все с охраной
ходят, – сказала Алёна. – А этот один сидит. А вдруг конкуренты
навалят с разборкой? Мочканут как пить дать!
– Да тут, наверное, полрынка его охрана, –
пояснила Марина. – Просто мы их не видим. Разборки могут быть, это точно.
Хотя сей дед уже давно этот рынок держит, и никто его до сих пор не тронул.
Наверное, он очень уверенно себя чувствует.
– И он в самом деле туарег?!
– Вы же видите, что он в синем!
Ах да. Алёна наконец-то вспомнила все, что слышала несколько
лет назад от экскурсовода во время поездки в Марокко (где она, кстати, и
побывала на настоящих восточных базарах Марракеша и Агадира).
Африканское племя туарегов называют «людьми в синем» из-за
одежд цвета индиго. Лица у туарегов закрывают не женщины, а мужчины, причем
даже в кругу семьи; из-за этого их еще называют, кажется, «кель тигельмуст» –
«народ покрывала». Якобы краска этих покрывал проникает в кожу, поэтому
некоторые считают, что слово «туареги» означает не столько «люди в синем»,
сколько «синие люди». Еще арабы зовут туарегов «ат Таварика», что значит
«забытые Господом». Хотя вернее будет сказать – избранные… Туареги особый
народ, особая раса, некогда они контролировали все караванные пути, да и сейчас
считаются королями пустыни. Это загадочный народ, который весьма чтит свою
прародительницу, легендарную царицу Танаит – Тин Хинан, как называют царицу
некоторые исследователи, и в память о ней щиты и мечи туарегов завершаются рукоятью
в виде буквы Т. Гробница Танаит находится в Абалесса, древней столице области
Хоггар. Уверяют, что гробница «матушки» обладает целебной силой.
Судя по всему, эта славная правительница туарегов очень
напоминала амазонку: во всяком случае, туареги остались приверженцами
матриархата. Женщины вершат у них правосудие и сами выбирают себе мужей.
Туареги исповедуют асри – это абсолютная свобода нравов у всех незамужних
женщин-туарегов: девушек, разведенных дамочек или вдов. Независимая от мужчины
женщина может распоряжаться своим телом, как ей угодно, и никто не вправе
ограничивать ее свободу. Чем больше у нее любовников, тем выше ее репутация.
Что-то рассказывал экскурсовод и про амулеты туарегов… Ну
да, ведь пустыня коварна, и, чтобы выжить в ней, нужны надежные амулеты.
Наверное, этот нищий (или миллионер?) считает, что Париж не менее коварен,
недаром же нацепил на себя столько блестящих штучек.
Алёна узнала шестиугольный кинжал с солнцем в центре, символ
верности и бесстрашия, щит, хранящий своего хозяина от ударов судьбы,
стрелу-завоевание, которая приносит удачу и «поражает» сердце любимого
человека. Значения других амулетов она не знала.
