Мэддокс отошел от камина и остановился перед лейтенантом.
– Это типичное убийство. Когда я чую запах убийства, я утверждаю – это убийство! Я еще пока ни разу не ошибался, а в этом случае я абсолютно уверен в том, что здесь произошло преступление, и готов держать пари, даже если ставкой будет моя жизнь. Я уже предоставил вам несколько неоспоримых аргументов, достаточных, чтобы усомниться в заключении престарелого шерифа.
Трубка Буса погасла. Вытаскивая спички, он нервно спросил:
– Какие еще аргументы?
– Во всяком случае, их достаточно, чтобы получить разрешение на эксгумацию трупа, но я могу сказать и больше. Я даже могу сказать, кто конкретно убил Делани.
Мое сердце остановилось, потом затрепыхалось с такой силой, что я испугался, как бы оно не выскочило из груди.
– Вы можете? – Бус наклонился вперед, забыв о том, что спичка горит у него между пальцев. – И кто же его убил?
– Его жена, – спокойно сказал Мэддокс. – Она уже пыталась убить его однажды, но ей не повезло, хотя он и остался калекой на всю жизнь.
Я очень хотел возразить, но понимал, что сейчас не время для этого. Я хотел сказать, что он просто сумасшедший, но мне не хватило смелости. Я понимал, что стоит мне открыть рот, как я привлеку к себе их внимание, и тогда станет совершенно ясно, кто убил Делани. В этот момент вина за совершенное преступление была ясно написана на моем лице.
– Я как-то не очень верю в это, – проворчал Бус.
– Делани женился на этой женщине четыре года назад, – начал Мэддокс. – Они не прожили вместе и трех месяцев, когда она познакомилась с одним из наших агентов. Она предложила, чтобы он уговорил Делани застраховаться от несчастного случая. Она утверждала, что ее муж сможет подписаться на полис в сто тысяч долларов. – Мэддокс ткнул пальцем в сторону Буса. – Мне нет необходимости напоминать вам, что, если жена пытается застраховать своего мужа на столь крупную сумму, это всегда заставляет нас держать ухо востро. Наш агент естественно уведомил меня об этом. Я разрешил ему действовать по своему усмотрению, но тотчас же завел досье на миссис Делани. Агент уговорил Делани подписать полис, но днем позже Делани прислал нам письмо с требованием аннулировать полис. Мы тогда не стали разбираться в причинах этого, так как не любим совать нос в чужие дела, хотя я и понял, что здесь что-то нечисто.
Через три дня после того, как полис был аннулирован, мой агент доложил, что Делани попал в дорожное происшествие и чудом остался в живых. Если бы он был застрахован, я опротестовал бы иск и начал следствие по этому делу. Но так как полис был аннулирован, я предоставил Джаррету, вашему предшественнику, разобраться в этом деле. Он провел тщательное расследование, но не пришел ни к каким конкретным выводам. Вы можете затребовать это досье. Делани был в стельку пьян и уснул на заднем сиденье машины, а его жена сидела за рулем. Она остановила машину на горной дороге. Поводом для остановки послужила машина одного из ее приятелей, которая якобы заглохла и загородила проезд. Делани по-прежнему спал. Она вышла из машины, но, по ее версии, недостаточно надежно зафиксировала ручной тормоз. Я удивлен, как вообще Делани смог выжить после падения в пропасть.
– Черт возьми! – воскликнул Бус.
– Не то слово, – сказал Мэддокс. – Эта женщина проявляет удивительную расторопность. Не успел Делани заключить этот договор на страхование телевизора, как она тут же унюхала, что по одному из пунктов полиса сможет получить пять тысяч долларов. И тут же принимается за старое: но на сей раз она достигает цели – Делани мертв!
Я уже был готов вскочить с места и заявить Мэддоксу, что он не прав, но каким-то образом сдержался. Еще не пришло время заявить всем, что это именно я убил Делани. Я молча сидел, не смея сказать и слова из боязни за свою шкуру.
Бус вытряхнул трубку.
– Но у вас нет веских доказательств, что это именно она убила мужа, мистер Мэддокс.
Мэддокс безразлично махнул рукой.
– Это уже ваши трудности. Я сообщил вам, что это убийство, и я ставлю свой последний доллар, что это именно она убила его. Это уже ваша работа припереть ее к стенке. Установите, где она была в момент смерти мужа. Тщательно проверьте ее алиби. Еще раз готов держать пари, что алиби у нее безупречное. Крайне необходимо провести эксгумацию тела Делани. Я совершенно убежден, что именно она создала эту мизансцену: сняла заднюю стенку телевизора, положила отвертку рядом с рукой и тому подобное. И все это она проделала только затем, чтобы получить по страховке пять тысяч долларов.
Бус почесал свой внушительный нос.
– О'кей, я переговорю с Джефферсоном. Мы немедленно проведем эксгумацию тела. – Он поднялся на ноги. – Вы случайно не знаете, где может находиться миссис Делани?
– В настоящий момент она ищет работу в Лос-Анджелесе, – ответил Хармас. – Ее адвокат, Маклин, вне всякого сомнения, скажет нам, где ее найти.
– О'кей, мистер Мэддокс, – сказал Бус. – Я беру дело в производство. Я буду информировать вас о расследовании. – Он повернулся ко мне: – Заприте дом и поставьте печать на дверь. Я хочу, чтобы телевизор и впредь оставался здесь. Она просила вас забрать телевизор?
– Да.
– Хорошо, я поговорю с ней.
– Не забудьте прислать мне копию рапорта патологоанатома, – сказал Мэддокс, задерживаясь на пороге. Он помедлил, внимательно глядя на меня. – Вы понадобитесь нам в качестве свидетеля, мистер Риган. Спасибо за помощь.
Он и Хармас сели в «паккард» и уехали.
Мы с Бусом остались вдвоем. Бус следил за отъезжающей машиной.
– Вот это мужик! – в голосе лейтенанта сквозило неприкрытое восхищение. – Какой бы великолепный полицейский офицер получился из него! Он способен чувствовать запах убийства за сотню миль и, насколько я помню, никогда не ошибался… Ладно, нужно опечатать дом. Где ключ?
Я передал ему ключ.
– О'кей, Риган, встретимся на судебном разбирательстве, – Бус закрыл дверь черного хода и запер ее изнутри.
Я вышел из дома и сел за руль фургона.
Я несколько успокоился лишь после того, как вернулся домой и выпил две приличные порции шотландского виски. Лишь тогда нервное напряжение несколько спало.
«Неужели будет выдвинуто обвинение против Хильды?» Я ведь доподлинно знал, что Делани умер от электрического тока. Но как же в таком случае они смогут доказать, что ответственность за это убийство лежит на Хильде?
Но я был бы сумасшедшим, если бы сразу сознался, пытаясь выгородить Хильду, тем самым подписав себе смертный приговор. По крайней мере, я не сделаю этого до тех пор, пока ей не будет грозить реальная опасность. Я должен подождать развития событий. Если я увижу, что события развиваются в худшую для нее сторону, лишь тогда я скажу Бусу правду.
На следующий день после обеда я направился в Глин-Кэмп. Оставив фургон на стоянке, я пешком дошел до конторы шерифа.
