– Откуда вам известно, на каких мы говорим языках? – спросила Мэри и с такой мукой посмотрела на издателя, что он заерзал на бледно-розовом стуле.
– Джошуа рассказал, когда мы у меня обедали. Знаете, он вами всеми очень гордится. И, думаю, будет рад, если вы выполните за него работу за границей.
– Нам трудно принимать решение, – с расстановкой сказал Джеймс. – Обычно все решал Джошуа. Мы можем с ним связаться, хотя бы по телефону, если невозможно никак иначе, и выяснить, что он думает по этому поводу.
– Не хотел бы говорить за него, но у Джошуа сейчас столько дел, что не стоит его беспокоить, – осторожно отозвался Маккензи.
– Я поеду! – внезапно предложила Мэри.
Братья в изумлении посмотрели на нее.
– Ты? – не поверил Джеймс.
– Я. А почему бы нет? Почему вы?
– Потому что мы с Дрю женаты и жены нам всегда помогут. И еще потому, что мы говорим на нужных языках.
– Пожалуйста, разрешите мне поехать, – прошептала Мэри.
Эндрю расхохотался:
– Мы еще про себя не решили, поедем или нет, Мэри. Но Джимми, безусловно, прав: если кто-то и поедет, то только супружеская пара. Вы с мамой должны оставаться здесь и присматривать за всем. – Его взгляд остановился на Марте, смущенно опустившей глаза. Эндрю повернулся к издателю, и в улыбке на его лице были доброта и обаяние старшего брата. – Честно говоря, я бы согласился. Пара месяцев в Южной Америке могли бы принести моей жене огромную пользу.
А потом в Мобил, штат Алабама, к Джошуа примчалась его мать. В качестве причины своего внезапного появления она назвала хаос, который нарушил нормальную работу клиники. И причиной тому был головокружительный взлет славы ее главы.
– Ты представить не можешь, что это такое! – весело говорила она. – Повсюду люди. Они приходят не чтобы лечиться, а посмотреть на наши дома, выпить с нами чашку кофе, потому что мы твоя семья. Ощущение такое, словно хочешь пройти через комнату, где на полу миллион только что вылупившихся цыплят. Но это все ничего, дорогой! – Она посерьезнела. – Мы нашли другую работу. Мистер Маккензи посылает Джеймса и Мириам в Европу, потому что там выходит твоя книга и все хотят видеть тебя. Но ты ведь поехать не можешь – у тебя здесь много дел. И к тому же не говоришь на иностранных языках. А Эндрю так хорошо говорит по-испански, поэтому мистер Маккензи направляет его в Южную Америку. И вот я здесь – безработная. Джеймс с Мириам и Эндрю с Мартой уже в Нью-Йорке на собеседовании, консультациях или на чем-то еще. Они не вернутся. Поэтому я велела Мэри следить за домом и растениями, а сама собираюсь находиться с тобой.
– Но моя работа! – Сына прорвало. От его былого спокойствия не осталось и следа.
– Она от тебя никуда не уйдет, дорогой, – быстро заговорила мать. – Только теперь твое место не в клинике, а там, где ты нужен в нашей стране. И в других странах. Не сомневайся, Джеймс и Эндрю за границей для тебя постараются. Понимаешь, после того как Маккензи от нас уехал, мы собрались на совет и решили: самое лучшее, что мы можем для тебя сделать, – это всеми силами способствовать публикации твоей книги.
– Что я такого сделал? – спросил Джошуа, ни к кому не обращаясь.
Джудит поняла, что пора вмешаться и исправить ситуацию. Она собиралась до поры до времени хранить от Джошуа в тайне то, что только что беспечно выболтала мать. Джудит кипела от бешенства, но сдерживалась, пока мать не кончила. Теперь настала ее очередь.
– Вы делаете то, Джошуа, – успокаивающе проговорила она, – к чему всегда стремились: активно помогаете миллионам людей избавиться от депрессии нашего времени. В стране теперь совсем другой настрой, и все благодаря вам.
Лицо Кристиана потухло, он повернулся к ней и жалобно, с отчаянием в голосе спросил:
– Это правда?
Джудит взяла его руки в свои и крепко стиснула.
– Дорогой, я бы никогда не стала вас обманывать по поводу такого важного предмета. Вы трудитесь изо всех сил. Творите чудо.
– Я не творец чудес. Я человек, который делает все, что в его силах.
– Да, да, я знаю. Это я так, образно.
– Почему все так получилось?
Джудит устало, с легким оттенком недовольства вздохнула:
– Джошуа, вы за месяц прошли путь от полной безвестности к абсолютной славе. Разве кто-нибудь мог предсказать, как все получится? Даже я этого не знала. Понятия не имела, что может произойти в Холломене. Но, несмотря на закрытие клиники, вы продолжаете двигаться вперед семимильными шагами.
– Это и есть дело моей жизни? Нереально. Так не может продлиться долго. Не выйдет, не получится. А вот клиника… – Он настолько разволновался, что не мог продолжать.
– Джошуа, когда все кончится, вы сможете снова открыть клинику. Это же так просто. То, что произошло в Холломене, – не навсегда. Джеймс и Эндрю вернутся. Вы снова станете работать вместе, и ваша жизнь войдет в нормальное русло. Разумеется, отголосок «Бога проклинающего» останется, но вы сами не захотите расстаться с книгой. Все образуется, вы будете трудиться в Холломене. Слова матери кажутся вам катастрофой из-за нашего кочевого образа жизни. Вы подумали, что если бы находились в Холломене, то клиника бы не закрылась. Успокойтесь и рассуждайте здраво. Вы творите что-то нереальное: постоянно в пути, вокруг все время новые люди, вы отдаете себя без остатка. Но вы же никогда не рассчитывали, что будет легко. Потерпите. Останется позади теперешний переходный период, и вы перестроитесь. Вы же сами утверждаете в книге, что перемены – это реорганизация. А всякая реорганизация требует времени и терпения. Согласны?
Джошуа попытался рассмеяться, но только закашлялся.
– Я плохо прислушиваюсь к своим же доводам. Причем прислушиваюсь к ним мысленно. А голова меня теперь что-то подводит.
– Джошуа, уже поздно. – Голос Джудит упал на октаву, в нем послышались бессознательные заботливые нотки. – Нам в шесть вставать. Мобил затеял общественный завтрак. Ложитесь спать.
Кристиан послушался, но в этот вечер прежняя эйфория угасла. Впервые с начала рекламного тура Кэрриол увидела его подавленным. Черт бы побрал его мать! Почему некоторые женщины настолько проникнуты чувством материнства, что не видят дальше собственной утробы? Пока Джудит отчаянно пыталась исправить положение, мать с невинным видом переводила обожающий взгляд с нее на сына, словно не понимала, что происходит. Но как она могла не понимать?
И ведь, наверное, правда не понимала, потому что, когда он собрался уходить, потащилась следом – кудахтать над ним. Джудит довольно невежливо показала ей рукой, чтобы она осталась.
– Постойте, мне надо с вами поговорить. – Она с мрачным видом повела женщину из гостиной в противоположную от спальни Джошуа сторону. В свою комнату. Ведь мать даже не подумала, где устроиться. Решила, что разделит спальню с дражайшей Джудит? И как она добралась до Мобила? Как угодно, но только не с помощью издательства «Аттика пресс». Понимала же, что поступает неправильно, но все-таки притащилась.
