Разумеется, Барлоу согласился.
Энсон взял один из бланков, вставил в пишущую машинку и заполнил необходимые данные. Это был полис на пять тысяч долларов. Наследником в случае смерти застрахованного являлась миссис Мэг Барлоу.
Он вставил второй бланк в каретку пишущей машинки и отпечатал на нем все, что было напечатано на первом. А вот в третьем и четвертом бланках он проставил сумму в пятьдесят тысяч долларов. Если Барлоу и заметит это несоответствие, что ж, всегда можно свалить вину на машинистку.
Завтра четверг, Мэг будет дома одна. И хотя Энсону очень хотелось нанести ей визит и заняться любовью, он понимал, что это опасно. Придется терпеть. Месяцев через шесть, а возможно, и меньше, он, она и пятьдесят тысяч долларов будут вместе… ради этого стоит подождать.
Он набрал номер телефона Барлоу и услышал в трубке голос Мэг.
– Все в порядке, – сказал он. – Я буду у вас послезавтра вечером. Я же говорил тебе, что все устрою, не так ли?
– Ты уверен, что все пройдет, как мы задумали? – Нотка тревоги в ее голосе приятно возбудила его. – А когда он подпишет… что ты будешь делать?
– Пусть вначале подпишет, – ответил Энсон. – Я постоянно думаю о тебе. Как жаль, что мы не можем встретиться.
Он положил трубку.
В начале седьмого утра Филипп Барлоу внезапно проснулся. Его мучили кошмары. Подушка взмокла от пота.
Он пробудился, как пробуждаются животные: мгновенно насторожившись, с подозрением поглядывая по сторонам, испытывая легкий испуг. Он полежал, прислушиваясь, но, не услышав никаких подозрительных звуков, расслабился и поудобнее разлегся на своей односпальной кровати.
Четверг!
Понедельник и четверг значили для него гораздо больше, чем остальные дни недели. В эти дни он проводил вечера вне дома. После скучных вечерних курсов, на которых он вдалбливал в головы прыщавых подростков основы садоводства, Барлоу проводил ночь в одиночестве. Домой он не возвращался.
Сегодня ночью, сказал он себе, он отправится в долину Язона, где наверняка отыщет мальчишек и девчонок, самым бессовестным образом предающихся любовным утехам на задних сиденьях отцовских автомобилей. При мысли о том, что он там иногда видел и слышал, на его высоком лбу выступили бисеринки пота.
На днях, сказал он сам себе, сжимая красивые длинные пальцы в кулаки, он проучит этих потаскушек. Их жалкие, безнравственные объятия вызывали у него отвращение. В самом ближайшем будущем одна из девушек узнает, что значит преступить опасную черту.
Он резко откинул одеяло и поднялся. Подойдя к зеркалу над туалетным столиком, он уставился на собственное отражение и недовольно поморщился при виде копны черных волос и изможденного озлобленного лица. Потом повернулся, подошел к серванту и вытащил из кармана пижамы ключ. Открыв ящик, он посмотрел на лежащий на полке автоматический револьвер 38-го калибра. Рядом лежала белая купальная шапочка. Он взял шапочку и, растянув, надел на голову. Затем взял с полки две резиновые подушечки и сунул за щеки, чем совершенно изменил внешность. Вернувшись к зеркалу, он вновь уставился на свое изображение. Обозленного, изможденного Барлоу как не бывало. Вместо него в зеркале отражался какой-то совершенно лысый, толсторожий страшила. Он взял револьвер, и его пальцы любовно погладили курок.
«Скоро, очень скоро, – сказал он себе. – Эта игрушка заговорит. Скоро кто-то умрет».
Он вернул револьвер на место, снял купальную шапочку и вытащил изо рта резиновые подушечки. Затем вновь запер ящик серванта. Некоторое время стоял, глядя в окно, затем, негромко насвистывая, отправился в ванную.
Двадцатью минутами позже он вернулся в комнату, оделся, вновь отпер ящик и сунул шапочку и подушечки во внутренний карман пиджака. Некоторое время он смотрел на револьвер, но, поколебавшись, все же решил оставить его на месте.
В коридоре он остановился у двери спальни Мэг, приложился ухом к филенке, но ничего не услышал. Он постоял так немного, затем скорчил недовольную гримасу и спустился по лестнице в кухню, готовить свой обычный завтрак – яичницу с беконом.
Даже не подозревая о том, что он делает, Мэг продолжала спать.
Долина Язона была излюбленным местом свиданий молодых парочек, которым посчастливилось раздобыть машину, но которые из-за отсутствия денег не могли снять номер в мотеле, где могли бы без помех заниматься любовью. В любую погоду в долине Язона всегда можно было найти две-три машины, в которых парочки, забыв обо всем на свете, предавались плотским утехам.
В этот четверг ночью шел дождь, и под деревьями стояло всего два автомобиля: маленькая английская спортивная машина и старый «Бьюик».
Притаившись в густых кустах, Барлоу следил за обеими машинами, стоявшими в пятидесяти ярдах друг от друга.
Вдруг девушка вскрикнула:
– Джефф! Нет! Ты что это делаешь? Джефф!.. Нет!
Голос доносился из «Бьюика».
Натянув на густые черные волосы белую купальную шапочку, Барлоу, словно гигантский краб, пополз в направлении «Бьюика».
Парень из спортивной машины крикнул:
– Не слушай ее, приятель! Действуй!
Сидящая рядом с ним девушка зашлась истерическим смехом. Барлоу вдруг пожалел, что не прихватил с собой револьвер. С оружием он бы проучил этих грязных скотов. Он приблизился к «Бьюику» почти вплотную, совершенно не ощущая, что дождь барабанит по его телу. Когда девушка в машине застонала, Барлоу, стоя на коленях, впился ногтями в мокрую землю. Он так и остался стоять в этой позе, а когда девушка вскрикнула, лишь глубже вонзил пальцы в землю.
Энсон просматривал пачку страховых полисов, когда зазвонил телефон.
Трубку сняла Анна.
Глянув на нее, Энсон увидел, как лицо девушки, обычно спокойное, вдруг приняло озабоченное выражение. Энсон сразу почувствовал неладное.
– Да… он здесь. Соединяю.
Анна взглянула на Энсона, помахала трубкой, затем щелкнула тумблером и прошипела:
– Мистер Мэддокс!
С застывшим лицом и бешено колотящимся сердцем Энсон снял трубку и прижал ее к уху:
– Энсон слушает.
– Вы мне нужны, – раздался резкий голос Мэддокса. – Я жду вас завтра.
– Нет проблем, – ответил Энсон, пытаясь унять противную дрожь. – Что-то случилось?
– А вы думаете, я стал бы отрывать вас от дел ради собственного удовольствия? – отрывисто сказал Мэддокс. – Ладно, жду вас в десять утра. – Он повесил трубку.
Энсон положил свою и, поднявшись, подошел к окну. Он боялся, что Анна заметит его тревогу.
Страховой полис на пятьдесят тысяч долларов, соответствующим образом оформленный, ушел в главное управление три дня назад. Неужели Мэддокс так быстро до него докопался? Весь во власти мрачных предчувствий, Энсон сунул вспотевшие руки в карманы.
