– Звонила моя мать, – коротко сказал он. – Какого черта? Должен же человек хотя бы иногда встречаться со своей матерью.
Он повернулся и лег на нее.
– А я и не знала, что у тебя есть мать, – сказала она, впиваясь ногтями в его мускулистую спину.
– Да ну? – притворно удивился Хоган. – И как же, по-твоему, я мог попасть на этот свет?
Девушка вскрикнула, и ее пальцы, оснащенные длинными ногтями, принялись бороздить спину Хогана.
Пэтти Шау вошла в кабинет Мэддокса и остановилась, глядя на босса. Тот свирепо рассматривал какой-то полис.
– Если вы заняты, я зайду попозже, – сказала она.
Мэддокс с отвращением бросил полис на стол и недовольно поморщился, потянувшись за сигаретой.
– Что там еще у тебя?
– Рапорт из сыскного агентства насчет Барлоу, – сказала она. – Хотите ознакомиться с ним?
– Барлоу? – Мэддокс нахмурился, но его лицо тут же прояснилось. – Вспомнил… садовод. Разумеется, я хочу ознакомиться с ним. Ты уже просмотрела его?
– Для вас это наверняка будет интересным, – сказала Пэтти, кладя папку на стол. – Не муж, разумеется… он как раз тюфяк, но жена… о-ля-ля!
Мэддокс взял папку.
– Что ты хочешь сказать этим… о-ля-ля?
– Прочтите и узнаете, – сказала Пэтти и выскользнула из кабинета.
Мэддокс закурил очередную сигарету, откинулся на спинку кресла и принялся читать аккуратно отпечатанное досье.
Глава 7
В четверг утром Энсон зашел в магазин электротоваров в Лэмбсвилле, купил часы с реле времени и попросил продавца продемонстрировать, как они работают.
– Они предназначены для того, – объяснил продавец, – чтобы включить любой электроприбор в заданное вами время. Они также могут отключить любой электроприбор в нужное время. Например, если вы хотите послушать какую-то радиопередачу, которая начинается в десять часов, вы ставите стрелки на это время, и радиоприемник автоматически включится точно в срок.
Энсон пояснил, что часы нужны ему для того, чтобы по утрам варить кофе.
– Это как раз то, что нужно, – заверил продавец. – Я использую точно такие же.
На ленч, как обычно, Энсон пошел в ресторан при отеле «Мальборо». Едва он вошел в бар, как нос к носу столкнулся с Джефом Фришби, репортером «Прютаун газетт».
– Привет, Джон, – сказал Фришби. – Пропустим по одной?
Энсон сказал, что не откажется от порции скотча. Пока они ждали заказанный напиток, Энсон поинтересовался, будет ли Фришби обедать.
– Совершенно нет времени, – ответил тот. – На мне тяжелым грузом повисли эти два убийства, и редактор с меня снимет шкуру, если я не откопаю что-нибудь новенькое по этим делам. Вот и бегаю весь день, как нищий в поисках куска хлеба.
– Похоже, шеф полиции так и не смог отыскать что-нибудь интересное, – сказал Энсон, поднимая бокал с виски. – Этот сексуальный маньяк… еще не напали на его след?
– Нет. Но шеф стреляный воробей и, как мне кажется, что-то недоговаривает. Правда, он сказал мне, что патрульного офицера Санквиста убил залетный гангстер, но убийство на сексуальной почве – дело рук местного.
– А что дает ему такую уверенность? – спросил Энсон.
– Глен-Хилл – уединенное место, его мог знать только местный. Это место достаточно далеко от магистрали, и случайному водителю не так просто отыскать этот холм.
– Осталось только найти среди местных совершенно лысого человека.
– Согласен, но шеф полиции не убежден на все сто процентов, что потерпевшая правильно описала внешность насильника. Ведь она была в панике. Возможно, у него были седые или очень светлые волосы, а в лунном свете он показался ей лысым.
– Но ведь не так уж трудно взять на заметку и эту категорию людей и проверить, чем они занимались в день убийства, – стоял на своем Энсон.
Фришби, чьи волосы были цвета воронова крыла, посмотрел на светлую шевелюру Энсона и улыбнулся.
– Ну а сам-то ты чем занимался в это время? – злорадно поинтересовался он.
Энсон с трудом выдавил из себя улыбку.
– Выполнял в постельке домашнее задание, – скромно сказал он и подмигнул.
– Надо сказать, что, по описанию потерпевшей, насильник был лет пятидесяти и толстый… чего нельзя сказать о тебе, – сказал Фришби. – И вообще, ей еще повезло, что она осталась жива.
Когда Фришби ушел, Энсон направился в ресторан. Итак, сказал он себе, этого маньяка до сих пор не нашли. Но ведь до того, как Барлоу умрет, пройдет еще много часов, и как знать, не арестуют ли маньяка к этому времени.
После ленча Энсон продолжал работать по расписанию. Около семи тридцати он подъехал к коттеджу Барлоу и загнал машину в гараж. Едва он нажал кнопку звонка, как Мэг открыла дверь.
Они молча прошли в гостиную. В ярком свете лампы он заметил, насколько она бледна. Под глазами залегли темные полукружья, и вообще у нее был такой вид, словно она плохо спала всю ночь.
– Что такое? – поинтересовался Энсон, обнимая Мэг. – Ты плохо выглядишь. Почему?
Она резко оттолкнула его.
– Почему?! Как у тебя язык поворачивается спрашивать такое?! – Она сердито смотрела на него. – Б-р-р. Всю ночь уснуть не могла. Да и как можно уснуть в одном доме с человеком, которого ты задумал убить на следующий день? «Плохо выглядишь, плохо выглядишь»! Неужели ты такой бесчувственный?
Энсон равнодушно пожал плечами:
– Но ведь ты приняла решение, не так ли? Ну а угрызения совести… на эту тему поразмышляем потом.
Мэг села на диван, положив сжатые в кулачки руки на колени.
– Никак не могу поверить, что это произойдет уже завтра ночью!
– Все в твоих руках. – Энсон присел рядом с ней. – Согласится ли он поехать с тобой в Джейсон Глен? Во всяком случае, прогноз погоды благоприятствует нам… дождя не будет. Главное, чтобы вы приехали туда, – все остальное за мной.
Мэг заерзала.
– Я привезу его туда. Мы поужинаем в придорожном кафе «Корт», а после этого я попрошу, чтобы он отвез меня в Джейсон Глен.
– Я был там прошлой ночью, – сказал Энсон. – На магистрали, примерно в полумиле от долины, имеется телефонная будка. Я буду ждать там. Позвонишь туда, чтобы я знал наверняка, куда вы направляетесь. Ведь он может и не согласиться. Если вы вернетесь домой, я должен это знать. – Он вытащил из бумажника листок бумаги. – Вот номер телефона этой будки. Я буду рядом с ней с десяти вечера.
Кивнув, Мэг убрала бумажку в сумочку.
– Когда будете в долине, – продолжал Энсон, – оставайтесь в машине, но опустите стекла.
Мэг задрожала.
