А с другой стороны, Монах – старомодный ретроград с дремучими понятиями о приличиях, несмотря на весь свой цинизм, недоверчивость и пофигизм. Пока он сидел в тайге, времена переменились и народ переменился вместе с ними, а кто не успел – сам виноват.
Он сидел перед плачущей девушкой, такой большой, значительный, занявший собою почти весь диван – с рыжей бородой, румяный, похожий на праздничного Деда Мороза.
Лина перестала плакать, вытерла слезы и спросила:
–Еще кофе?
Монах кивнул и пошел за ней. О Мише он забыл напрочь. Тот сидел тихо, как мышь под веником. Монах стал в дверях кухни – следил за девушкой серьезно, даже сумрачно, словно решал сложную задачу, которая предполагала несколько вариантов решения.
Вдруг он сказал:
–Лина, я думаю, вам нужно вернуть деньги.
Лина резко повернулась, грохнула о пол чашка. Монах вздрогнул. Девушка смотрела на него с ужасом.
–Откуда вы… – Она с усилием сглотнула.
–Догадался. Два момента, – сказал Монах. – Первый – вы и Кирилл. Он – ничто, а у вас будущее. Вы с ним были только по одной причине… Когда я услышал, что Кира отдала шантажисту деньги, я понял, что это была за причина. Идея была ваша? – Не дождавшись ответа, сказал: – Конечно, ваша. Если бы это придумал Кирилл, он бы провернул дельце сам. А вам нужен был соучастник, вы не решились действовать в одиночку. Мой друг Жорик сказал, что такая девушка, как вы, не могла спутаться… извините, Лина, с таким… чудаком, как Кирилл. Я думаю, он прав. И не уехали бы вы вместе никуда, разбежались бы, поделив деньги. Он был испорченным молодым человеком, типичным жиголо, мальчиком по вызову.
Девушка стояла перед ним, опустив руки. Она даже не подняла с пола осколки чашки.
–Я ведь тоже девушка по вызову, – пробормотала она едва слышно.
–Для вас это временное занятие, – сказал Монах и добавил мысленно: «Надеюсь». – А для него продажность была состоянием души и тела. – Это уже вслух.
–А второй? – спросила она, напряженно глядя на Монаха.
–Второй? – переспросил Монах.
–Второй момент… вы сказали, два момента.
–Да, был и второй. Иррациональная ненависть к Кире. Я бы еще понял эту ненависть, если бы вы любили Кирилла: соперница, ревность, зависть… Но ведь вы его не любили. Тогда почему вы с таким жаром говорили о ней, обвиняя ее в убийстве и сводничестве? Я вижу только одну причину: вы пытались оправдаться, вы уговаривали себя, что она дрянной человек и вполне заслужила и шантаж, и кару за убийство. Знаете, Лина, мы часто обвиняем тех, кого обидели… так нам легче справиться с чувством собственной вины. Более того, я даже подумал, что убийство Кирилла на руку в первую очередь вам: не придется делиться, да и опасен он был как соучастник и свидетель. И убивались вы так театрально… опять-таки из чувства вины.
–Вы с ума сошли! – вскрикнула Лина. – Я никогда, слышите? Из-за каких-то грязных денег! Вы… вы… как вы смеете? – Она заплакала.
На пороге появился Миша.
–Линочка, что случилось? Линочка, успокойся, родная! Уходите! – Он бросил неприязненный взгляд на Монаха.
–До свидания, Лина, – сказал Монах. – Кстати! – Он вытащил из кармана джинсов красную флешку, положил на стол: – Почитайте на досуге. Это роман Эрика…
Глава 28
Подведение итогов
Монах и Кира сидели на кухне. Кира, похудевшая и бледная, нехотя ковыряла вилкой в тарелке. Монах с удовольствием наворачивал жареную картошку с мясом и прикладывался к стакану с пивом.
–Как мне жить дальше? – сказала вдруг Кира.
Монах перестал жевать и задумался. Потом сказал:
–Жизнь продолжается, Кира. Я бы поискал работу. Вы дизайнер, Речицкий говорил, оформили ему офис.
–Когда это было! – Она махнула рукой. – Сейчас полно талантливых молодых ребят, я уже не потяну.
–У вас хватает на жизнь? – прямо спросил Монах. – Вам нужна работа или хобби?
–Деньги у меня есть, сидеть дома не хочется. Я бы уехала…
–Кстати, о деньгах. Вам вернули деньги?
–Вернули. Откуда вы знаете?
–Я не знаю, я предположил, – скромно ответил Монах.
–Вы знаете кто?
–Знаю. Деньги вернули лично или подбросили?
–Лично.
–Снимаю шляпу. Смелый поступок. Вы ведь знали, кто шантажист?
–Я не знала, Олег, я предполагала. Не сразу, правда. Потом, когда сидела в тюрьме. Знаете, там хорошо думается и время течет медленно. Раскладываешь все по полочкам, и многое становится на свои места. Я пыталась нарисовать портрет убийцы и шантажиста – беспринципный, жадный, жестокий и, главное, знающий о клубе. А потом задала себе вопрос: зачем были нужны убийства? Чтобы заставить меня платить? Для этого не нужно было убивать. Он мог припугнуть меня разоблачением, и я бы заплатила. Он взял деньги, и сразу же произошло следующее убийство. И вдруг меня осенило: их двое! Есть убийца, и есть шантажист. Убийца убивает, а шантажист просто воспользовался ситуацией. Он тоже знал о клубе и об убийствах, он жаден, мелок, беспринципен, способен на подлость. Только двое знали об убийствах – убийца и Кирилл. Больше никто. Значит, шантажист – один из них. Где-то я читала, что убийцы не занимаются шантажом. Я ведь знала Кирилла, он постоянно говорил о деньгах, куше, выигрыше. Я вспоминала самые незначительные, самые мелкие детали наших отношений, то, что летом он встречался с Ириной. И сейчас я сразу поняла, что у него кто-то есть, – он меня просто отодвинул, хотя прекрасно видел, как мне страшно после убийства Ирины. Сначала я подумала, что он тоже испугался, знаете, я стала человеком, приносящим несчастья, и от меня нужно было держаться подальше. Но оказалось другое – у него появилась новая подруга. Но мне и в голову не приходило, что он был с Линой, она всегда мне нравилась, он ей и в подметки не годился. Сейчас я думаю, что это была ее идея, Кирилл не сообразил бы. А может, мне хочется оправдать его… Мы с ней поговорили по душам, она попросила прощения. Мы посидели, обсудили все, даже поплакали…
–Я тоже знал об убийствах, – заметил Монах. – И вполне мог, так сказать, воспользоваться ситуацией. Деньги, знаете ли, всем нужны и не пахнут.
Кира рассмеялась, посмотрела ему в глаза, задержала взгляд:
–Вы? Нет!
–Вы хотите сказать, что я внушаю доверие? – Монах явно напрашивался на комплимент.
–Да! Тогда, в парке, я рассматривала вас издали… Вы сидели на скамейке, такой… – Она запнулась. – …Такой надежный, большой, и я подумала, я загадала: если вы сейчас обернетесь, я подойду. Вы меня не видели, то есть я думала, что не видели.
–Я вас прекрасно видел, Кира. Я дал вам десять минут форы, а потом подошел сам. Я боялся, что вы уйдете.
–Я бы не ушла… наверное.
