Самсонов и Дремин вышли из машины и сели на капот. С того места, где они остановились, был хорошо виден карьер – песчаная воронка, давно заброшенная и заросшая бурьяном и травой.
Дремин закурил.
– Хочешь? – предложил он Самсонову.
Следователь бросил взгляд на сигареты и покачал головой.
Через час обнаружились следы «мишленовских» шин, а еще десять минут спустя пришло сообщение, что собака взяла след. Самсонов и Дремин поспешили туда, где находился кинолог со своим псом. Когда они прибежали, на склоне уже орудовали лопатами.
– Есть! – раздался торжествующий крик.
Самсонов увидел, как осыпается песок и падает кусок дерна, обнажая железную дверь.
– Телефон! – Один из полицейских поднял мобильник.
– Нужны кусачки! – крикнул другой.
Но все оказалось не так просто: подоспевшие саперы заявили, что никто не будет срезать никакой замок, пока их собственный пес не обнюхает дверь на предмет взрывчатки. Когда минут через пять они объявили, что все в порядке, то сами вызвались сделать все необходимое.
Самсонов и Дремин наблюдали за тем, как срезают замок, стоя в паре метров от двери. Когда ее распахнули, люди невольно отшатнулись: запах был невыносимым.
– Фонарь! – скомандовал Самсонов. – В сторону!
Кто-то сунул ему в руки включенный фонарь, и следователь направил бело-голубой луч в круглое отверстие, напоминавшее люк.
Он увидел силуэт лежавшего на полу человека – у самой дальней стены. Самсонов переступил «порог», стараясь не дышать. Ему сразу стало ясно, что Мечев использовал в качестве бункера цистерну – эта мысль сама возникла на периферии его сознания. Он шагнул вперед, светя на неподвижно лежавшую девушку. Он узнал ее, хотя сам был удивлен этому – настолько она отличалась от прежней, улыбчивой Ники.
Самсонов сглотнул подступивший к горлу комок и сделал еще два шага. Вонь стояла такая, что хотелось немедленно развернуться и выскочить вон. В свете фонаря блестели лужи мочи, темнели кучи фекалий, валялись объедки.
Вдруг девушка пошевелилась и тихо застонала. Самсонов замер, решив, что ему почудилось. Затем кинулся вперед, чтобы поднять ее, вынести наружу, но тут же остановился: он не знал, ранена она или нет, есть ли у нее переломы. Если сейчас он схватит ее, не станет ли это для нее роковым? Преодолев себя, Самсонов вышел из цистерны.
– Врача! – крикнул он. – Она жива!
Дальнейшее происходило быстро. Самсонов вспоминал потом об этом так, словно ему снился очень реалистичный сон.
Бригада «Скорой помощи» была уже рядом – врачи буквально столкнулись с ним, когда он вышел из бункера. Они осмотрели Веронику прямо в цистерне, вкололи ей успокоительное и вынесли на свежий воздух. Самсонов сидел на земле – все эти пятнадцать минут он слушал душераздирающие вопли девушки, которая была в таком шоке, что не понимала, что происходит. Возможно, она думала, что ее пытаются убить.
Он проводил взглядом носилки, которые унесли вверх по склону карьера санитары, но встать не смог. Ему помог Дремин.
– Все кончилось, – говорил он, как будто это Самсонова освободили из плена, а не Веронику. – Она жива, с ней все в порядке. Доктора сказали, ни царапины, слышишь?
Следователь кивнул.
– Я просто не могу поверить, что Мечев не убил ее, – сказал он, едва ворочая пересохшим языком. – Ты же знаешь… как редко такое случается.
– Конечно, – кивнул Дремин. – Но она жива. Это главное.
– Надо позвонить Башметову.
– Уже.
– Как он?
– Надеюсь, от радости его не хватит еще один удар.
– Да, – тупо ответил Самсонов. – Я тоже.
– Валера! – Дремин развернул его к себе и уставился в глаза: – Ты нашел ее! Понимаешь? Мечев мертв, а Ника жива!
Следователь кивнул, а затем вдруг непроизвольно улыбнулся: до него вдруг дошел смысл слов.
– Ты прав, – сказал он. – Все кончилось. Слава Богу!
– Давай возьми себя в руки.
– Постараюсь.
– Сейчас закончим тут и поедем нажремся!
Самсонов снова кивнул:
– Конечно.
– Надо же отпраздновать.
– Да.
– Пойдем в машину. Придешь в себя.
– Я в порядке. – Самсонов сделал вдох поглубже. – Просто накатило.
– Уверен? – Дремин внимательно заглянул ему в лицо.
– Да-да. Все отлично. Что там в цистерне?
– Ничего особенного. Ты и сам все видел. Сейчас будут снимать отпечатки, но едва ли что-нибудь найдут. Мечев был мужик аккуратный. Да и формальности это.
– Извини, мне надо позвонить. – Самсонов попробовал улыбнуться, но удалось только выдавить жалкую ухмылку.
– Конечно, давай. Не буду мешать.
Когда Дремин отошел, Самсонов достал телефон и набрал Каринин номер. Полминуты Самсонов слушал длинные гудки. Затем отключился. Может, она где-нибудь забыла свой мобильник? Если бы его украли, то симку выбросили бы. Раз идет гудок, телефон должен работать. Нет, все это чушь!
Самсонов подошел к Дремину и тронул его за рукав.
– Отвези меня к Карине, – попросил следователь.
– Ладно, не вопрос. Вот только…
– Сейчас.
– Сейчас?
– Да.
– А как же…
– Пожалуйста.
Дремин пожал плечами:
– Ну, ладно. Я думаю, ребята тут справятся.
Он не стал больше задавать вопросы, но было заметно, что следак удивлен.
– Что случилось-то? – спросил Дремин, только когда они с Самсоновым сели в «Фольксваген» и развернулись.
– Не знаю. Не могу до нее дозвониться.
– Ну и что?
– А если Мечев убил ее? – Самсонов впервые озвучил то, что пришло ему в голову, когда он не дозвонился до девушки в очередной раз. – Он явно имел привычку избавляться от свидетелей.
– Она его сообщница, – напомнил Дремин. – Даже если она мертва, стоит ли о ней беспокоиться?
Самсонов взглянул на коллегу с неприязнью:
– Не уверен, что она до конца понимала, во что ввязалась. Даже если она… всего лишь шлюха, которую Мечев нанял, мы должны спасти ее, если еще можем. Этот гад и так убил слишком многих, ты не находишь?
– Извини, Валер, я ерунду сморозил, – помолчав, ответил Дремин. Он выглядел виновато. – Это все нервы. Конечно, мы постараемся. – С этими словами следак втопил педаль газа, и «Фольксваген» понесся по шоссе, обгоняя другие машины.
– У тебя есть ключи от ее квартиры? – спросил Дремин, когда они подъезжали к Карининому дому.
