Самсонов почти испуганно взглянул на его желтую куртку: в какой карман мог уместиться зонт?!
– Где? – спросил он машинально.
– В машине.
– Валер, я вам нужен? – встрял Дремин. – Или я лучше пойду туда? – Он указал на ворота. – Коровин там еще?
Морозов кивнул.
– В здании слева, – сказал он.
– Зачем он тебе? – поинтересовался Самсонов.
– Я прихватил материалы по… тому делу, – ответил Дремин, глядя в сторону. – Хочу сравнить, есть ли совпадения. Расхождения тоже, конечно.
– Какому делу? – быстро спросил Самсонов, хотя все и так было ясно.
– Хоботова, – нехотя ответил следак.
– Оно у тебя с собой?
– Да, в машине.
Первым желанием Самсонова было потребовать папку и самому заняться сличением, но он взял себя в руки.
– Хорошо, – кивнул он. – Давай. А ты, – добавил он, обращаясь к Морозову, – тащи свой зонтик. Пойдем опрашивать сторожей.
Было заметно, что Морозов и Дремин испытали облегчение. Через пять минут следак отправился с папкой под мышкой искать Коровина, а Самсонов с Морозовым пошли к одному из трех примыкавших к территории завода складов.
– Когда у тебя отпуск в этом году? – спросил вдруг Морозов.
Зонт, который он принес, был невообразимой расцветки и на фоне серого пейзажа выглядел настоящим взрывом на лакокрасочной фабрике.
– В августе, а что? – ответил Самсонов.
– Да нет, ничего. С Кариной куда-нибудь собираетесь?
Самсонов вздохнул:
– Еще это не обсуждали.
– Как у тебя с ней вообще? Все нормально?
– Вроде да.
Самсонов отвечал рассеянно: он думал об убийстве, и вопросы Морозова казались ему пустыми.
– Она, по-моему, хорошая деваха, ты ее не отпускай, – проговорил опер.
Самсонов удивленно воззрился на него и притормозил:
– С чего вдруг такая забота о моей личной жизни?
Морозов смущенно пожал плечами. Голубые глаза виновато забегали.
– Да так. Не обращай внимания. Просто я рад, что у тебя все хорошо.
– Типа есть кому поддержать? – прищурился Самсонов. Кажется, он начал понимать, к чему клонит опер.
– Да нет! – запротестовал Морозов с преувеличенным энтузиазмом. Зонтик заходил у него в руках ходуном. – При чем тут это?!
– Ладно, не бери в голову. – Следователь указал на ворота, возле которых возвышалась будка охранника. – Нам сюда?
– Ага. Сторожа зовут Роман Петрович Сытников. Мы сразу записали фамилии всех троих, пока не сменились.
– Могли бы и опросить.
Рыжие брови взметнулись сантиметра на два.
– Впопыхах? Это не дело, сам знаешь. Свидетель сразу чувствует, что ты торопишься, и выдает сведения по минимуму: мол, все равно это никому не интересно.
Самсонов кивнул. Морозов, слывший педантом, был, конечно, прав. Опрашивать очевидцев нужно обстоятельно, обращая внимание на детали и оговорки, – мало ли что потом окажется важным.
Они постучали в ворота. Через десять секунд из будки высунулся мужчина в мятом спортивном костюме. На вид ему было лет сорок, а то и больше. Из-под шапки торчали клочьями седые волосы, под глазами набрякли темные мешки.
– Полиция! – рявкнул Морозов. – Открывай!
Сторож спустился вниз и отодвинул засов на калитке.
– Старший лейтенант Самсонов, – представился следователь. – Лейтенант Морозов. Вы уже знаете, что на соседнем заводе обнаружен труп?
– Ага, – кивнул сторож, переводя взгляд с одного полицейского на другого. Голос у него был хриплый, словно простуженный. – Мне сказали. Просили никуда не уходить, хотя мне тут куковать до девяти вечера. Надеюсь, потом-то уйти можно будет? – Он широко зевнул, не удосужившись прикрыть рот рукой.
– Конечно, – сказал Самсонов. – Мы только зададим вам несколько вопросов.
– А-а. Ну, давайте. – Сторож пожал плечами и сунул руки в карманы. Кожа у него на лице была грубая и обветренная, словно он не работал сторожем, а служил на корабле.
– Вы видели, как кто-нибудь въезжает на территорию завода? – спросил Самсонов.
– Не-а. Далеко, да и не смотрю я туда никогда. Зачем? Мне и тута хватает делов. Есть за чем приглядеть. А за то, чтобы я смотрел туды, мне денег не плотють.
– Когда вы заступили на дежурство?
– А?
– Когда на работу вышли, говорю.
Сторож шмыгнул носом. Поежился, недовольно взглянув на серое небо. Ему явно хотелось побыстрее вернуться в будку.
– Вчера.
– Во сколько?
– В восемь.
– Спали?
– Нет. Не положено, – хмуро добавил сторож.
– Что, даже не вздремнули?
– Говорю же, нет.
– Ладно, допустим. Видели подъезжающие к заводу машины?
– Никто туда не ездит, он закрыт.
– Знаю. Так не видели?
Сторож сплюнул сквозь крупные желтые зубы:
– Не-а. Не видал.
– Может, слышали хотя бы звук мотора или еще что-нибудь?
Сторож приподнял бейсболку, потер лоб ладонью и с досадой взглянул на полицейских.
– Ничего такого, – сказал он. – У меня магнитофон работал, я всегда включаю, чтобы не скучно было.
Было ясно, что этот разговор не даст ничего: мужик либо проспал, либо бухал. А может, совмещал одно с другим. В любом случае ему нечего было сказать по поводу того, что происходило по соседству.
– Занятный у вас зонтик, – вдруг насмешливо заметил сторож и шмыгнул носом.
Следующий, кого опрашивал Самсонов, был тощий блондин в зеленом комбинезоне и толстом сером свитере, который не стирался, наверное, лет пять. Звали его Жмыхов Георгий Анатольевич, и было ему сорок четыре года, двенадцать из которых он проработал сторожем склада сыпучих смесей, примыкавшего к заводу с северной стороны. Он заявил, что на работу заступил в десять вечера, вскоре услышал тихое гудение, но откуда оно доносилось, сказать не мог. Около трех сторож заснул, о чем сообщил, ничуть не стесняясь.
– Разве вам можно? – притворно удивился Самсонов, памятуя о предыдущем разговоре.
– А чего нет-то? – не понял сторож.
– Ну, вы же должны следить за всем.
– У нас тут везде сигнализация, – сказал сторож. – Чего себя мучить?
Самсонов понимающе кивнул.
– А машины вы видели? – спросил он. – Хоть какие-нибудь?
– Чтобы к воротам завода подъезжали? – уточнил Жмыхов. – Нет, но если фар не зажигать, то ночью и не разглядишь ничего.
