Бабушка Катя не разочаровала внука: уже через месяц, добив областное начальство, она получила аппарат раньше срока. Денис ликовал, будто она достала заветный подарок лично ему.
Дедушка Дениса, Павел Васильевич (рисуем соответствующий треугольник на генограмме), тоже радовался ее трофеям, повторяя, как присказку: «Катя у нас генерал, она кого хочешь – к ногтю». Бабушка довольно улыбалась: мол, так и есть.
Долгое время Денис не мог понять деда: почему тот живет так, будто и не живет вовсе, а существует. Грустно вздыхает, молчит, перебирает какие-то жухлые снимки, после чего долго курит и пропускает пару рюмочек. Он считал его чудаком и не мог взять в толк, как они с бабушкой умудряются жить душа в душу. Не то что его мать со своими мужьями (их на памяти Дениса было двое): и часа не могла провести вместе. Мать всегда раздражалась на своих спутников жизни, хотя те не могли понять, чем именно не угодили.
Дед всю жизнь проработал на заводе. На пенсию вышел день в день: как только достиг нужного возраста. Денис застал его уже работающим ночным сторожем в магазине. Дед людей чурался. «Ты уж постарайся за меня поинтереснее эту жизнь прожить, Дениска. Ты на бабушку похож, сможешь» – это единственное, что он запомнил из коротких разговоров с дедом.
Только подростком он понял причину такого странного молчания: дед был глубоко обижен на жизнь. За то, что несправедливо лишила его законного, кровью заслуженного. Что может быть больнее, считал дед, как несправедливость.
Подножку судьба ему поставила там, где он не ожидал. Он прошел всю войну и не только выжил, но еще и награды заслужил, гордился, что должен был получить орден. Но так и не получил. Документы на представление к награде из наградного отдела дивизии вернули: у тамошних проверяющих нашлись претензии к нему как к попавшему в окружение в начале войны. А документы, подтверждающие его боевой путь в тот период, пропали. Так вместо признания он получил подозрения.
После войны, раздавленный этой несправедливостью, он уехал в Ярославскую область. Там он не знал никого, хотел забыть, что было, и начать жить заново. Но обида только крепла, хотя ему и повезло: деятельная Катя стала для него светом в окошке. Он решил, что больше не будет высовываться, будет радоваться за других, за жену хотя бы. Он ей не помогал, но и не мешал.
Катя, вечно занятая и встревоженная, даже не замечала его хандру. Считала, что по натуре ее Павлуша такой: молчун, но добрый и мечтательный. Лишь однажды, давно в молодости, она увидела блеск сумасшедшей радости в его глазах, услышала, как заливисто он может смеяться, – когда через год после свадьбы, в 22 года, она родила дочку Ларису.
Лариса пошла в отца: молчаливая, загадочная, с тихим голосом и склонностью наблюдать за всем со стороны. Словом, папина дочка. Екатерина Алексеевна в ней души не чаяла. И когда ее Лара, окончив школу, в 17 лет, как и она когда-то, решила ехать учиться в большой город, в Екатерине Алексеевне как будто что-то остановилось.
Лара уехала не в Питер, а в Москву. Захотела стать искусствоведом.
«И откуда в ней эта страсть к придуманной жизни? – удивлялась Екатерина Алексеевна. – Мы с отцом всегда хотели ближе к земле жить».
На тот момент бабушке Дениса исполнилось 39 лет. Ее знали даже в Ярославле, такого активного руководителя (она была секретарем парторганизации больницы) во всей области не было. Казалось бы, можно почивать на лаврах. Но именно тогда она впервые почувствовала незнакомую ей раньше опустошенность и бессмысленность всей этой гонки. Впрочем, это состояние длилось недолго: труба позвала ее, и она снова растворилась в своей больничной жизни.
А мама Дениса, Лариса Павловна, тем временем строила жизнь в Москве. Объективно ей повезло: прошла конкурс во ВГИК без блата и репетиторов, дали комнату в общежитии с адекватными соседками. Молодые люди поглядывали на нее с интересом. Что еще надо студентке? Но Лариса не считала, что эти нечаянные радости достойны внимания. Жила ожиданиями больших переживаний, как герои ее любимого Бергмана.
Она с трудом очаровывалась кем-то или чем-то, но эта черта во многом помогала заводить ей романы: молодым людям нравилась томность Снежной королевы. Из всех поклонников Лариса выбрала самого невзрачного и закрытого. Звали его Владислав. На режиссерский факультет Влад попал не случайно: его отец был режиссером.
Отпрыск не особо стремился продолжать династию, но родителям об этом говорить не спешил: ему нравилось вести богемную жизнь непонятого гения, который знает что-то, о чем другие даже не догадываются. Эта печать загадочности, которую он сам в себе культивировал, и заинтриговала Лару, искавшую большого гения. Однокурсники разочаровывали ее своей предсказуемостью.
Свою привычку обижаться на то, что реальность не соответствует ее ожиданиям, она унаследовала от отца. Равно как и склонность долго возиться с каждой обидой, как с любимой игрушкой. Для искусствоведа – не самые плохие черты. Но для роли жены – проигрышные. Тогда она об этом не знала и решила, что они с Владиславом друг друга осчастливят: он будет снимать гениальные фильмы, она – писать на них не менее гениальные рецензии.
Влад благосклонно относился к тем, кто брал на себя труд принимать за него решения. Он был благодарен Ларисе и за то, что она умела его трогательно слушать, не разрушая, а даже усиливая картину его заповедного мира, плохо связанного с реальной жизнью.
Но свекровь в Ларисе не признала «свою». Не помогли ни хорошие манеры, ни тонкие черты лица, ни та самая фирменная способность красноречиво слушать. Нелли Владимировна даже на свадьбе сидела со скорбным лицом, оплакивая будущее сына с «деревенской» женой.
Когда Лариса родила сына, Дениса, Влад и не подумал вылезать из своего заповедника на помощь жене. У него было множество проектов, но воспитание сына в их число не входило. Вот почему маленького Дениса быстро отослали к бабушке Кате. С отцом Денис практически не общался. Возможно, поэтому он ни разу не навестил его в Канаде, куда тот эмигрировал, когда Денису было 14 лет, и всю жизнь относился к нему как к чужому человеку.
Развелись родители, когда ему было всего 3 года. Потом в жизни его матери поклонники появлялись с завидным постоянством: она не прекращала поиски того, кто «воздаст по справедливости» ее красоте, уму и шарму. Справедливости долго не наступало: в настоящий момент Лариса Павловна была замужем в третий раз. И очень довольной не выглядела.
Денис считал, что унаследовал от матери лишь ее яркие черты лица и наблюдательность; все остальное: стремление побеждать любой ценой, упрямство и желание быть первым – от бабушки. Долгое время это было действительно так. Именно полученный от бабушки стереотип борьбы делал Дениса таким азартным игроком на бизнес-пространстве, заставлял тратить столько сил и времени на тотальный контроль за всем, что там происходит, и так уставать от этой борьбы в конечном счете. Его «аппаратами УЗИ», которые он выбил из начальства по имени Жизнь, были и красавица Манана, и лицензия, которая запустила мотор его бизнеса, и вышколенные управляющие… В общем, все то, от чего он сейчас никак не мог получить удовольствия. А ведь боролся так азартно!
