Книга Шопенгауэр как лекарство, страница 51. Автор книги Ирвин Д. Ялом

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Шопенгауэр как лекарство»

Cтраница 51

— Красуется! — подсказала Бонни. Ребекка обхватила голову руками:

— Боже мой. Сколько можно? Подумать только. Я распустила волосы — какой ужас. Неужели это такое страшное преступление, что срок давности на него не распространяется? Сколько я буду все это терпеть?

— Сколько нужно, — откликнулся Тони и снова вернулся к Филипу: — Ну, так как же мой вопрос, Филип? Ты тут изображаешь из себя монаха, делаешь вид, что ты выше всего этого, слишком чистенький, чтобы интересоваться женщинами, даже самыми хорошенькими…

— Теперь ты понимаешь, — заговорил Филип, обращаясь не к Тони, а к Джулиусу, — почему я был против группы?

— Ты это предвидел?

— Я тысячу раз все это проходил, — ответил Филип. — Чем меньше я общаюсь с людьми, тем лучше. Когда я пытался жить с ними, взамен получал одно беспокойство. Уйти от жизни, не хотеть, не ждать ничего, целиком посвятить себя размышлениям — вот мой путь, единственный путь к спокойствию.

— Все это прекрасно, Филип, — ответил Джулиус, — только есть одно «но». Если ты собираешься работать в группе, или вести группу, или помогать своим клиентам строить отношения с другими людьми, тебе не избежать отношений с ними.

Краем глаза Джулиус заметил, как Пэм изумленно качает головой:

— Что здесь происходит? Сумасшедший дом. Филип здесь. Ребекка с ним заигрывает. Филип собирается вести группу, поучать клиентов. Что у вас творится?

— Пэм права, нам следовало ввести ее в курс дела, — заметил Джулиус.

— Стюарт, твой выход! — выкрикнула Бонни.

— Сейчас сделаем, — ответил Стюарт. — В общем, так, за те два месяца, что тебя не было…

Но тут вмешался Джулиус:

— Нет, Стюарт, давай, на этот раз ты только начнешь. Нечестно все время заставлять тебя одного работать.

— Ладно, хотя ты знаешь, мне это совсем не трудно — я люблю делать обзоры. — Заметив, что Джулиус готовится его оборвать, Стюарт быстро добавил: — Хорошо-хорошо, я только скажу одну вещь и замолкну. Когда ты уехала, Пэм, мне было очень плохо. Я так жалел, что мы не оправдали твоих надежд, не смогли тебе помочь. Я очень расстроился, что тебе пришлось ехать бог знает куда — в Индию — за помощью. Все, следующий.

Бонни скороговоркой произнесла:

— Самое важное было, когда Джулиус объявил о своей болезни. Ты уже знаешь об этом?

— Да. — Пэм печально кивнула. — Джулиус рассказал мне на прошлой неделе, когда я позвонила ему сказать, что возвращаюсь.

— Не совсем так, — вмешался Гилл. — Одна поправочка — только без обид, Бонни. — Джулиус нам про это не говорил. Дело было так: мы пошли в кафе — это было после первого занятия Филипа, — и он рассказал нам про это, потому что Джулиус рассказал ему об этом еще раньше при встрече. Джулиус потом сильно кипятился, что Филип его опередил. Следующий.

— Филип с нами примерно пять занятий. Он готовится стать психотерапевтом, — продолжила Ребекка, — и, насколько я поняла, много лет назад он лечился у Джулиуса.

Тони добавил:

— Мы говорили про… э-э-э… в общем, про состояние Джулиуса, про…

— Ты хотел сказать «рак». Это страшное слово, я знаю, — вмешался Джулиус, — но лучше говорить как есть, Тони.

— Ну да, рак- Джулиус, ты старый воробей, тебя не проведешь, — продолжил Тони. — В общем, мы говорили про рак Джулиуса и про то, как тяжело говорить про что-то еще, потому что все остальное кажется чепухой в сравнении.

Теперь наступила очередь Филипа, который сказал:

— Джулиус, будет лучше, если ты сам расскажешь группе, зачем я здесь.

— Я помогу тебе, Филип, но будет еще лучше, если ты расскажешь сам, когда будешь готов.

Филип кивнул.

Когда стало ясно, что Филип не собирается продолжать, Стюарт сказал:

— Значит, опять я — по второму кругу? — Все закивали, и Стюарт продолжил: — На одном из занятий Бонни стала нападать на Ребекку за то, что та строит глазки Филипу. — Стюарт помедлил, покосился на Ребекку и поправился: — Якобы строит глазки. Еще Бонни говорила о том, как она относится к самой себе — что она считает себя непривлекательной.

— И нескладной, и неспособной соперничать с такими женщинами, как ты, Пэм, и Ребекка, — добавила Бонни.

Ребекка сказала:

— Пока тебя не было, Филип высказал много интересных замечаний.

— И ничего не сказал про себя, — добавил Тони.

— И последнее: у Гилла была серьезная размолвка с женой — он даже собирался уйти из дома, — сказал Стюарт.

— Только не думай обо мне слишком хорошо — в конце концов я все-таки струсил. Меня хватило только на четыре часа, — прибавил Гилл.

— Ну что ж, по-моему, все верно, ничего не упустили, — сказал Джулиус, поглядывая на часы. — Перед тем как закончить, я хотел бы спросить тебя, Пэм, как ты? Чувствуешь себя дома?

— Еще не знаю. Я сама не своя, но рада, что вернулась. Больше я сегодня ни на что не способна, — сказала Пэм, собирая вещи.

— Можно, я? — вмешалась Бонни. — Мне страшно. Вы все знаете, как я люблю нашу группу, но у меня такое чувство, будто мы сидим на бочке с порохом. Скажите, мы еще соберемся? Ты, Пэм? Ты, Филип? Вы придете в следующий раз?

— Прямой вопрос, — быстро ответил Филип, — поэтому я дам на него прямой ответ. Джулиус пригласил меня в группу на шесть месяцев, и я согласился. Он также пообещал мне стать моим супервизором. Так что лично я намерен сдержать слово и выполнить условия. Я никуда не ухожу.

— А ты, Пэм? — спросила Бонни. Пэм встала.

— Больше я сегодня ни на что не способна.

Все засобирались, и до Джулиуса донеслись обычные разговоры про кофе. Интересно, подумал он, пригласят ли они Филипа после всего, что случилось? Он всегда говорил, что, если группа остается после занятий не в полном составе, это может неблагоприятно сказаться на общей работе. В этот момент он заметил, что Филип и Пэм одновременно приближаются к двери. Любопытно, что сейчас будет, подумал Джулиус. Неожиданно Филип тоже заметил это и, должно быть, сообразив, что дверь слишком узка для двоих, остановился и, тихо пробормотав «пожалуйста», посторонился, чтобы пропустить Пэм. Она гордо прошествовала мимо, будто Филип невидимка.

Глава 22. Женщины, страсть, любовь

Половая любовь оказывает вредное влияние на самые важные дела и события, ежечасно прерывает самые серьезные занятия, иногда ненадолго смущает самые великие умы. Ежедневно поощряет на самые рискованные и дурные дела, разрушает самые дорогие и близкие отношения, разрывает самые прочные узы… отнимает совесть у честного, делает предателем верного .


Второй после матери женщиной, сыгравшей роковую роль в жизни Артура Шопенгауэра, станет сварливая швея по имени Каролина Маркет. Мало кто из биографов Шопенгауэра упустит случай упомянуть о памятной встрече, которая произойдет в 1823 году на тускло освещенной лестнице и впервые свяжет тридцатипятилетнего Артура с сорокапятилетней Каролиной.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация