Когда Дамасо вот так смотрел на нее и говорил о том, что ее хочет, сердце Марисы словно замирало. Этот взгляд и эти слова обращались к той части ее души, которая давно привыкла быть скрытой, – к части, которая страстно мечтала о любви.
– Перестань думать, – промурлыкал Дамасо, вынимая из ее волос шпильки.
Волосы рассыпались по плечам, и это заставило Марису чувственно вздрогнуть.
– Просто ты и я – Дамасо и Мариса, хорошо?
Его руки опустились на ее плечи, а затем ниже.
Он медленно вел пальцем по краю ее платья без бретелек, и наконец она не выдержала и, накрыв его ладони своими, положила их туда, где, по ее мнению, им следовало быть.
– Скажи «да», Мариса.
Она провела языком по губам, заметив при этом, как сверкнул его взгляд.
– Да, Дамасо.
Мариса не знала, чему говорит «да» – требованию перестать думать или его заявлению, что он хочет ее. Она просто хотела, чтобы ему не пришло в голову остановиться и уничтожить магию, которая была между ними.
Ей было это нужно, необходимо. Сейчас она чувствовала себя не просто проходной красоткой, но по-настоящему красивой женщиной – ни с кем раньше она не ощущала ничего подобного. Мариса моргнула, и на ее губах появилась улыбка. Тепло, которое вдруг наполнило ее изнутри, было никак не связано с жаром, исходившим от Дамасо, или с духотой летней ночи.
– Мариса! – Губы Дамасо коснулись ее губ.
Снаружи прогремел еще один удар грома, но девушка вздрогнула вовсе не от него, а от нежности в голосе Дамасо. Она крепко прижалась к нему, повернув навстречу лицо, ее губы нашли его. Он запустил пальцы одной руки в ее волосы и нежно, трепетно принялся изучать ее.
Как может простой поцелуй заставить колени подломиться? Она схватилась за Дамасо, чтобы не упасть. Она ожидала увидеть на его лице улыбку торжества, однако там была только сосредоточенность.
Внезапно он опустился перед ней на колени, и его руки погрузились в блестящую пышную юбку ее платья. Мариса вздрогнула, когда они принялись скользить по ее ногам, поднимая ткань все выше. По ее бедрам побежали мурашки.
Дамасо поднимал ее юбку все выше и остановился лишь на мгновение – когда увидел голубые шелковые бикини. Она чувствовала его дыхание, и все ее тело замирало в предвкушении. Он поднял ткань платья до самой груди.
Дыхание Марисы сбилось. Было что-то невероятно эротичное в том, как Дамасо созерцал ее, стоя перед ней на коленях. Он положил одну огромную ладонь на ее живот, нежно поглаживая, и волна удовольствия захлестнула Марису еще сильнее.
– Ты носишь здесь нашего ребенка. – Он посмотрел ей в глаза своим завораживающим взглядом.
И прежде чем она смогла что-то ответить, он принялся покрывать поцелуями ее живот, в то же время не отрывая от нее глаз.
Мариса чувствовала себя драгоценной, хрупкой, особенной. Его взгляд, нежные прикосновения, волна возбуждения внутри ее – все это было составляющими возникшего в ней радостного ожидания. Она была словно Венера, выходящая из пены, воплощение женственности, мать и соблазнительница одновременно.
Она почувствовала восторг оттого, как чудесно все складывается. Поведение Дамасо превосходило все ожидания. Мариса ощутила неожиданный проблеск надежды: возможно, у них и правда что-то получится?
Губы Дамасо изогнулись в улыбке. Его глаза возбужденно блестели. Он скользнул рукой по ее трусикам, а затем одним резким движением, как до этого свою рубашку, рванул их вниз. Мариса пораженно выдохнула, услышав звук рвущегося шелка.
– Они были новые!
Мужчина улыбнулся шире:
– Они мешали.
Она не успела придумать достойный ответ, как его голова наклонилась, и он коснулся языком самой чувствительной точки. Ее ноги задрожали еще сильнее.
– Дамасо! – Она запустила пальцы ему в волосы, разрываясь между желанием оттолкнуть его прочь и сделать так, чтобы он никогда не останавливался. Внутри ее бушевал шторм и сверкали молнии, пронзая ее снова и снова, – пока наконец все не завершилось финальным взрывом.
Марисе казалось, что она летит сквозь ночное небо, и все вокруг кружилось и теряло очертания. Однако она не упала: Дамасо подхватил ее и нежно прижал к себе, пока ее тело снова и снова содрогалось от удовольствия.
Дамасо провел рукой по ее лицу, и она ощутила какую-то влагу. С удивлением она поняла, что на глазах у нее слезы. Это было не просто удовольствие, это была эйфория.
– Я никогда… – Мариса умолкла. Она не знала, как облечь в слова то, что она чувствовала – одновременно физическое и эмоциональное удовольствие в идеальной пропорции.
– Тише, querida. Все хорошо.
Все и правда было хорошо. Даже в своем потерянном состоянии Мариса знала, что Дамасо и сейчас защищает ее. Его жар и его сила окутывали ее. Мариса прижалась к нему еще крепче.
Дамасо мягко отстранился.
– Нет! – вскрикнула она, прижимаясь к нему и обнимая за плечи. – Не уходи!
– Я не хочу тебя раздавить.
Мариса попыталась открыть глаза, но ей это не удалось.
– Ты мне нужен.
Неужели она действительно это сказала?
На секунду повисло молчание, а затем она почувствовала, как ее поднимают, и оказалась сверху Дамасо, почувствовав его эрекцию.
– Прости, – пробормотала она.
– Все в порядке. Просто расслабься.
Это было новым в ее отношениях с мужчинами. Дамасо ставил ее нужды выше своих собственных.
Она прижалась к нему сильнее, и Дамасо напрягся, словно бы желая удержать ее от дальнейших движений. Ее голова теперь лежала у него на груди, и Мариса чувствовала запах его кожи. Она поцеловала его и ощутила, как его тело вздрогнуло в ответ.
Слабость убывала. Она наконец открыла глаза и увидела Дамасо совсем близко, взглянула на мускулистые руки, которыми он ее обнимал. Она прикоснулась языком к его коже, ощущая ее чуть солоноватый вкус…
– Не надо!
– Почему? – Она скользнула рукой вниз.
– Ты еще не готова.
Дамасо накрыл ее руку своей, словно собирался убрать ее, но не находил в себе сил этого сделать. Мариса провела рукой по всей длине его члена, и его пальцы конвульсивно сжались, а сердцебиение, которое она чувствовала, лежа на его груди, участилось. Мариса улыбнулась:
– Позволь мне самой это решить.
Она потянулась и поцеловала его сосок, практически полностью втянув его в рот.
Через секунду она уже лежала на спине, придавленная к дивану огромным телом Дамасо. В это время он пытался одной рукой расстегнуть свой ремень и джинсы, а другой держал ее руку у нее над головой. Он снова коснулся ее губ, и его поцелуй был жарким и страстным. Его язык был требовательным, он все глубже проникал в ее рот, в то время как сам Дамасо все глубже вдавливал ее в постель.
