– Ты о чем?
– Ты заявил, что не боишься. Так отчего ты отказался заниматься со мной любовью?
– Боже правый! – воскликнул он по-итальянски. – Неужели меня ждет шесть часов допроса?
– Ничего не поделаешь.
Он покачал головой:
– Ты невыносима.
– Я жду, – сказала она.
– По-твоему, что-то изменится? Ты считаешь, я передумаю?
– Я просто хочу знать, почему ты сбежал от меня как черт от ладана, узнав, что я девственница. Хотя до этого ты страстно меня хотел. По-моему, я задаю резонный вопрос, не так ли?
Оранжевые огни шоссе осветили салон автомобиля странным, мистическим светом. Дорога была пуста.
– Мой ответ тебе не понравится.
– Я большая девочка, Франко. Говори правду.
Он посмотрел на нее:
– Ладно. Но не вини меня, если тебе не понравится то, что ты услышишь. Хорошо это или плохо, но всех своих мужчин женщина сравнивает с первым любовником. Первый мужчина навсегда остается для нее особенным. – Он взглянул на нее, чтобы убедиться, что она его слушает.
– Продолжай, – произнесла Холли.
– Женщине свойственно привязываться к своему первому мужчине эмоционально. Она начинает думать, что проведет с ним всю жизнь. Она верит, что он навсегда останется ее единственным любовником.
– Сколько ей было лет, Франко? Двадцать восемь?
Он стиснул зубы:
– Шестнадцать. Но это ничего не меняет. Я все равно был бы у тебя первым.
– Она была подростком!
– Прежде всего она была женщиной.
– И ты считаешь, что я к тебе привяжусь? – спросила она.
– Я говорил, что тебе не понравятся мои откровения.
– По-твоему, я начну планировать свадьбу и просматривать свадебные журналы?
– Я предупреждал тебя.
– Боже, Франко, я полагала, ты поможешь мне с моей маленькой проблемой, а не станешь думать, будто я потащу тебя к алтарю.
– Что ты имеешь в виду?
– Как, по-твоему, чувствует себя двадцативосьмилетняя девственница? Я кажусь себе никчемной уродиной.
– Так найди себе другого мужчину. Это не составит проблем.
– Возможно, для тебя найти партнершу не проблема. Но я выросла в маленьком городке, у всех на виду. Здесь все друг друга знают.
– Ну, не все так плохо.
– Да? – Она втянула носом воздух, вспоминая. – Когда я училась в средней школе, я призналась своим так называемым подругам, что никогда не занималась сексом. Об этом узнали все в школе еще до конца обеда. И знаешь, как меня называли до конца года?
Франко посмотрел на нее, качая головой.
– Перман-Богородица. Я столько раз слышала эту кличку, что уже сбилась со счета. – Холли откинулась на спинку сиденья. – За что мне нужно благодарить Марка Тернера – того, кто хотел отобрать у меня виноградники, – так это за то, что все думали, будто мы с ним любовники, и меня оставили в покое. Но если сейчас кто-нибудь узнает о моей девственности, я снова стану объектом насмешек. До конца жизни меня будут дразнить Девицей Перман. А свою теорию о прилипчивых девственницах оставь при себе, – продолжила она. – Потому что я не собираюсь тащить тебя к алтарю или рожать от тебя детей.
– Ты не знаешь этого наверняка. Секс меняет женщину.
– Ты считаешь, я изменю о тебе мнение? Ни за что. Потому что ты смотаешься отсюда через три недели и мы больше никогда не увидимся. И я не стану объектом сплетен местных кумушек. Никто никогда не узнает о наших отношениях. А вообще, если я захочу найти себе мужчину для секса, то я его найду.
– И кто это будет? – спросил Франко слишком быстро. – Я его знаю?
– Это секрет, – сказала она с легкой улыбкой. – Сначала я спрошу его, согласится ли он. – На этот раз она удостоилась от Франко свирепого взгляда. – Вероятно, я так и сделаю.
Настроение Франко было мрачным и темным, как ночь. Холли ничего не поняла. Не хотела понимать. Она не задумывалась о последствиях и не предполагала, что он может оказаться прав. Для нее все слишком легко. Потому что она ничего не знает.
А Франко стал свидетелем того, как женщина из кожи вон лезет, чтобы найти предлог продолжить отношения с мужчиной, с которым у нее нет ничего общего. Он терпит ее слезы и скорбь, пока она старается продлить отношения, у которых нет будущего.
И все это время Франко знал, что он небезупречен. Все это время он нес груз своей вины.
Потому что он подвел Мишель с самого начала. Он использовал ее, чтобы вернуться в свою семью. Он использовал ее в своих целях, а затем бросил, уехав в Италию.
Он может использовать и Холли. Что бы она ему ни говорила, какой бы ответ он ей ни дал, близость с ней не будет проявлением щедрости с его стороны. Он возьмет больше, чем сможет ей дать. А потом он бросит Холли, как когда-то бросил Мишель, и вернется в Италию.
Сможет ли он поступить так снова? Готов ли он рискнуть?
В прошлый раз ошибка Франко стоила ему почки и любви девочки, которая прожила на этом свете так мало.
Какую цену ему придется заплатить на этот раз?
Холли позвонила Гусу и сообщила ему, что они вернутся домой поздно. Она надеялась, что к их приезду он уже будет спать. Однако Гус не спал. Он ждал их и вышел им навстречу, опираясь на костыли и радуясь, что смог выбраться из инвалидной коляски.
– Я слышал, сегодня утром на шоссе были большие пробки, – сказал он, когда они стали вытаскивать ящики с вином из багажника. – Я думал, вы останетесь с ночевкой.
– Мы думали об этом, – произнесла Холли.
– Но Холли очень хотела вернуться, – пояснил Франко.
– Забавно, – сказала она. – Могу поклясться, что этого хотели вы.
Они не смотрели ни друг на друга, ни на Гуса.
Гус нахмурился, словно заподозрив неладное.
Глава 10
Франко ударил кулаком по подушке. Он никак не мог уснуть. Вытащив подушку из-под головы, он швырнул ее на пол, ругаясь и понимая, что та ни в чем не виновата.
Холли его доконала.
Прошло три дня с тех пор, как они привезли вино для заказа. Холли мило улыбалась ему, словно никогда не открывала свою тайну и не просила его заняться с ней любовью. Три бессонных ночи стали ему напоминанием о том, почему он не должен к ней прикасаться. Образ Холли возникал в его мозгу всякий раз, когда он закрывал глаза. Она убивала его. Сводила с ума. Он изнемогал от желания.
Прибыла команда новых работников для обрезки молодых виноградных лоз, и Холли работала вместе с ними, а Франко трудился в одиночестве. Он слышал, как она смеется и разговаривает с работниками, и размышлял, не присматривает ли она среди них себе любовника.
