Император повернулся к Черевину:
– Петр Александрович, пригласите сюда господина Витте.
– Слушаюсь, ваше величество.
Спустя некоторое время явился Витте.
– Почему вы приказали бригаде машинистов снизить скорость? – спросил император.
– На то есть объективные причины, ваше величество, – без тени смущения ответил Витте.
– Что за причины?
– Участок дороги Тарановка – Борки еще летом признан аварийным. Этот отрезок пути введен в эксплуатацию всего два года назад. Строили дорогу по концессии. Акционеры сдали участок раньше срока, допустив массу нарушений и злоупотреблений. В частности, путь уложен с превышением допустимого угла наклона, балласта насыпано меньше нормы. Насыпь постоянно оседает и размывается дождями. Даже шпалы кое-где уложены бракованные. Перед вашей поездкой их заменили, но не новыми, а снятыми с другого участка. Кроме того, месяц назад, при движении поезда в Крым, мной были замечены неполадки в вагоне министра путей сообщения. Механики обещали провести ремонт в Севастополе, но этого сделано не было. К тому же первый паровоз при скорости в семьдесят верст сильно раскачивается, создавая значительное боковое давление на рельсы. Исходя из вышеизложенного, на дистанции пути, находящейся в моем управлении, машинистам вашего поезда даны строгие указания не нарушать порядков, действующих на дорогах, что включает в себя и снижение скорости тяжелого состава. Не следует, ваше величество, считать особой державной привилегией пренебрежение правилами безопасности.
– Смотрите, какой умный нашелся, – воскликнул Посьет. – И все-то он знает, во всем разбирается. Даже считает возможным делать замечания императору. А не боитесь, голубчик, остаться без должности?
– Я всего лишь исполняю свои обязанности.
Император подошел к Витте:
– Значит… как вас по имени-отчеству?
– Сергей Юльевич, ваше величество.
– Значит, Сергей Юльевич, машинисты выполняют ваши инструкции, игнорируя приказы министра?
– Они делают свое дело именно так, как это и положено.
– Может, они и мой личный приказ проигнорируют? – Александр Третий посмотрел в глаза Витте.
– Бригада, ваше величество, обязана подчиняться исключительно инструкции. Ее нарушение – преступление.
– Вот как? Проверим. – Император резко повернулся к Посьету: – Константин Николаевич, вы можете по телефону связаться с машинистом первого паровоза?
– К сожалению, нет, ваше величество. Телефонный провод не протянут до паровозов.
– Ну, тогда пошлите кого-нибудь, чтобы передали машинистам приказ о повышении скорости до семидесяти верст в час.
– Слушаюсь, ваше величество. Это мы сейчас. Не составит труда. Солдат охраны пошлю.
– Ну а мы с господином Витте подождем.
Посьет вернулся растерянным.
– Ну что? – спросил император.
Министр путей сообщения развел руками и заявил:
– Машинисты, ваше величество, отказались увеличить скорость.
– Что? Как это отказались?
– Так доложил солдат охраны, который через тендеры перебирался на паровозы.
– Бардак!
Посьет повернулся к Витте:
– Вы еще ой как пожалеете об этом, господин хороший!
Император внимательно посмотрел на управляющего Юго-Западными железными дорогами и заявил:
– Ну что ж, вам виднее, Сергей Юльевич. Свободны.
Витте поклонился императору и покинул царский вагон.
– Я немедленно уволю этого управляющего, слишком много о себе возомнившего, – проговорил Посьет.
– Нет! – резко ответил Александр Третий. – Никаких рапортов и отставок! Вы, Константин Николаевич, должны беречь такие кадры.
Министр ничего не понял, пожал плечами:
– Да, конечно, ваше величество.
Как только царский поезд вышел на дистанцию, не подчинявшуюся Витте, Посьет тут же отдал приказ новой бригаде увеличить скорость. Так и было сделано. Состав чрезвычайной важности пошел со скоростью около семидесяти верст в час навстречу катастрофе.
В половине второго царская семья и приближенная свита собрались в вагоне-ресторане. Император пообедал и, ожидая кофе, смотрел в окно. За ним лил дождь с изморосью. В 14.14 состав начал спуск с уклона в районе станции Борки, в сорока девяти верстах от Харькова и двухстах семидесяти семи – от Курска.
Неожиданно раздался страшный скрежет, и сильнейший удар бросил всех на пол.
«Крушение!» – мелькнуло в голове императора.
Он попытался встать, но второй удар, еще более мощный, вновь швырнул его на пол. Раздались крики женщин. Александр Третий увидел, как треснули боковые стены вагона, вперед полетели поперечные стенки, крыша стала падать.
Но не пришло еще время умереть русскому царю. На месте погибли камер-лакеи, остальные же оказались в пространстве, оставшемся благодаря тому, что крыша при падении одним концом уперлась в пирамиду из тележек, которые оторвались при крушении, откатились назад, создали нагромождение. Однако опасность не миновала.
Александр не потерял самообладания. Царь, обладавший недюжинной силой, сумел приподнять потолок. Он держал его, давая возможность всем живым выбраться наружу.
В спасительную грязь и слякоть вышли Мария Федоровна, Николай, Георгий, Ксения, осыпанные землей, обломками, фрагментами дорогой отделки вагона. За ними наружу выбрались и лица свиты, приглашенные к завтраку. Только тогда император отпустил крышу и отошел на насыпь. Вагон-ресторан полулежал на левой стороне, без колес, со сплюснутыми и разрушенными стенами и крышей, которая частью держалась на нижней раме.
Он услышал крик супруги:
– Ольга, Михаил!
Царь оглянулся.
Вагон, в котором находились младшие дети, развернулся поперек пути и накренился над откосом.
Александр бросился туда вместе с солдатами охраны. В разрушенном вагоне император увидел окровавленную, раненную обломками няню шестилетней Ольги.
Женщина показывала в сторону насыпи.
– Княжна там!
Солдаты вынесли няню. Александр нашел дочь, передал ее жене. Малолетнего Михаила император подобрал под откосом. Сила удара была такой, что мальчик вылетел из поезда.
К императору подошел начальник охраны.
– Слава богу, ваше величество! Вы и семья живы и серьезно не пострадали.
– Что с остальными? – спросил Александр Третий.
– К сожалению, вагон, в котором находились придворные служащие и буфетная прислуга, полностью уничтожен. Все люди, находившиеся в нем, мертвы. Тела обезображены. С левой стороны подняты тринадцать трупов. Уцелели паровозы да пять вагонов, которые были оборудованы новейшими тормозами.
