Алиса словно услышала его. В тот же вечер Николай Александрович получил телеграмму, в которой сообщалось о намерении его невесты и ее сестры Елизаветы Федоровны, которую родные часто называли просто Эллой, срочно приехать в Ливадию.
4 октября государь выехал на прогулку, во время которой ему стало плохо. Отек ног со дня на день увеличивался, сердце работало слабо, сил не оставалось.
5 октября императора осмотрели профессора Захарьин и Лейден. Бюллетень, составленный ими, потряс не только Россию. Всем, в том числе и самому больному, стало ясно, что приближается конец. Окружающих поражали светлое настроение и мужественное спокойствие Александра Третьего. Несмотря на слабость, он все еще пытался заниматься государственными делами.
9 октября в Ливадию прибыл отец Иоанн Кронштадтский, известный всей в России молитвенник за больных, слывший чудотворцем-исцелителем. Его приезд дал всем понять, что дела императора обстоят плохо. Надеяться на медицину уже бесполезно. Требуется вмешательство не земных, но небесных сил.
Утром 10 октября цесаревич Николай Александрович отправился в Алушту. Вскоре из Симферополя туда приехали Элла, Аликс и великий князь Сергей Александрович.
Они добирались до Ливадии в открытых колясках. По пути Николай и Аликс часто останавливались в татарских аулах, жители которых выходили встречать их с подарками, охапками цветов, корзинами винограда. Когда наследник и его невеста подъехали к дворцу, их встретил почетный караул.
Несмотря на плохое самочувствие и запреты врачей, государь желал оказать внимание невесте своего сына, будущей российской императрице. Он нашел в себе силы встать с постели и надеть полную парадную форму. Ходить самостоятельно он уже не мог, благословил Николая и Аликс, сидя в кресле.
Десять суток Николай и Аликс старались не отходить от постели умирающего Александра Третьего. Невеста цесаревича даже исполняла роль его секретаря.
Вечерами наследник с невестой гуляли возле дворца.
Однажды она произнесла:
– Ники, я здесь чужая!
– Почему ты так думаешь, дорогая?
– Извини, но и на тебя, наследника престола, почти никто не обращает внимания.
– Я плохо понимаю тебя, дорогая.
– Неужели ты не видишь, что на нас смотрят как на пустое место? Императрица занята заботой о муже, это объяснимо, родственники скорбят, но придворные, министры? Вчера после доклада один из них прошел мимо тебя, стоявшего у дверей, даже не поздоровавшись. А ведь ты после смерти отца станешь императором.
– До этого ли сейчас, Аликс? Важно ли такое внимание? Я в отчаянии. Ведь скоро не станет моего отца. Эта мысль не дает покоя, бьется в голове ударами молота. А мысль о троне усугубляет положение. Что я буду делать, став императором? Что будет с Россией? Я еще не готов стать царем, не смогу управлять империей. Ты видишь, что я даже не знаю, как общаться с министрами. Я просил совета у друга детства и юности великого князя Александра Михайловича, которого всегда звал просто Сандро. Он ничего не сказал. Ты тоже не можешь ответить на эти вопросы.
Алиса прижалась к жениху:
– Дорогой Ники, прости мою слабость и каприз. Молись. Бог поможет тебе не падать духом и найти ответы на твои вопросы. Будь стойким и прикажи доктору Лейдену ежедневно докладывать тебе о состоянии отца. Пусть все сначала обращаются к тебе. Не дозволяй кому-то быть первым и обходить тебя. Ты любимый сын своего отца. Тебя должны спрашивать, тебе говорить обо всем. Прояви волю и не позволяй другим забывать, кто ты. Еще раз прости меня.
– Я должен не прощать тебя, Аликс, а благодарить. Ты очень помогла мне. Теперь я знаю, что делать, как вести себя. Ты достойная жена императора великой державы.
– Я еще не жена, Ники, но стану ею, что бы ни случилось, буду с тобой и в радости и в горе, пока бьется мое любящее сердце.
Наступил роковой день, 20 октября 1894 года.
Иоанн Кронштадтский пришел к умирающему монарху ближе к обеду. В покоях царя с утра находились все родные и близкие. Александр сидел в кресле. На море бушевал шторм, и императору от этого было очень плохо. Он попросил отца Иоанна положить руки ему на голову.
Когда священник сделал это, Александр Александрович произнес:
– Мне очень легко, когда вы так держите. Вас любит русский народ. Он знает, кто вы и что вы.
Вскоре после этого император откинул голову на спинку кресла и тихо, без агонии умер. Смерть наступила в четверть третьего.
Императрица, наследник с невестой и все дети покойного государя стояли возле его постели и плакали. Мария Федоровна упала в обморок. Алиса и врачи поспешили ей на помощь.
В конце дня, когда в гавани Ялты еще били орудия кораблей, отдавая последний долг почившему монарху, перед дворцом был установлен алтарь. Придворные, чиновники, слуги и члены царской семьи замерли возле него, и священник совершил чин присяги новому императору Николаю Второму.
На следующее утро весь дворец был драпирован черным крепом. Бальзамировщики занялись телом усопшего царя.
Тогда же священники присоединили протестантскую принцессу к православию и нарекли ее Александрой Федоровной. После богослужения, когда все вернулись во дворец, новый император издал свой первый манифест, в котором указывал теперешнее вероисповедание, титул и имя своей невесты.
Александр Третий умер в сорок девять лет. Несмотря на то что все ожидали кончины Александра Александровича, подготовка к похоронам заранее не велась. Тело государя пролежало в Ливадийском дворце неделю.
Бракосочетание Николая Второго и Александры Федоровны должно было состояться весной следующего года. По настоянию нового царя дело со свадьбой было ускорено. Став императором, он не желал лишаться поддержки единственного близкого человека, которому безгранично верил. Дяди Николая, имевшие большой вес в семействе Романовых, согласились с этим, но настаивали на том, чтобы бракосочетание их молодого племянника, слишком важное для страны, состоялось не в узком кругу, собравшемся в Ливадии. Государь признал, что они правы.
25 октября тело усопшего Александра было перенесено в церковь. В конце недели гроб, задрапированный алой тканью и сопровождаемый царской семьей, перевезли из Ливадии в Ялту, на борт крейсера «Память Меркурия», который после полудня доставил его в Севастополь. В порту уже ждал траурный поезд. По дороге он останавливался в Борках, Харькове, Курске, Орле и Туле, где в присутствии местного дворянства, чиновного и простого люда совершались панихиды.
30 октября поезд подошел к Москве. Там гроб был установлен на колесницу и под звон колоколов привезен в Кремль. Десятки тысяч москвичей вышли на улицы проститься с царем и опустились на колени. На следующий же день гроб из Архангельского собора вновь доставили на вокзал. Траурный поезд пошел в столицу государства Российского.
1 ноября 1894 года в десять часов утра прогремели три пушечных выстрела. Погребальная процессия двинулась от Николаевского вокзала к Петропавловской крепости.
