Адина влюбленными глазами смотрела на Федора и улыбнулась, когда он запнулся в конце своей речи. Абрамов заметил это, но возразить Волкову не мог. Жгучая ревность еще сильнее сдавила его сердце крепким стальным обручем обиды и бессилия. Он любил Адину, а она обожала Волкова, этого бандита и пьяницу. Изменить что-либо молодой человек никак не мог. Ему оставалось только копить в себе обиду и ненависть. А это очень опасное чувство. В первую очередь для того человека, внутри которого она живет.
Якубовский выслушал всех присутствующих и согласился с предложением Каспаряна, тем более что никакого плана активизации деятельности организации у него не было. На этом совещание и закончилось.
За окном стемнело. Федор и Якубовский с молчаливого согласия хозяйки квартиры допили бутылку, убрали все со стола, зажгли свечи.
Мария Бранд села за пианино. Она играла, Якубовский пел романсы. Анатолий мечтательно слушал, в кресле рядом дремал Казарян. Адина сидела на диване и тихо подпевала.
А вот Федор чертыхался про себя. Пора бы уже и разойтись. Ему не терпелось уединиться с Адиной, а тут Мария и Леонид начали нагонять тоску. Им-то что, наиграются, напоются, проводят гостей, потом улягутся в теплую постельку да начнут миловаться. А ему еще уламывать Адину. Не факт, что это вообще удастся, но возможность есть. Федор нутром чувствовал состояние девушки. Вот только чем дольше она сидела тут, тем меньше шансов у него оставалось.
Федор приблизился к Адине, наклонился к ней.
– Адя!..
Она прижала палец к губам:
– Тише, Федя.
Волков как бы невзначай положил руку на колено девушки. Она завороженно слушала пение Марии и Якубовского и никак не отреагировала на это или сделала вид, что ничего не заметила. Федор с огромным трудом заставил себя убрать руку.
Тут прозвучал последний аккорд. Адина и Анатолий начали аплодировать исполнителям. Якубовский, прямо как настоящий артист, поклонился.
Мария поднялась и сказала:
– Ну вот, господа, на сегодня и все. Время позднее, на улице начинается метель.
Абрамов направился было к Адине, но остановился под холодным, угрожающим взглядом Волкова.
Федор и Адина доехали до ее дома на извозчичьих санях.
– Вот, Федор, я и у себя.
Волков осмотрелся и спросил:
– А почему в окнах твоей квартиры нет света?
– Так папа уехал по делам в Москву, вернется только завтра утром.
Федор почувствовал, как учащенно забилось его сердце. Вот он, тот самый шанс, которого он ждал так долго.
– Отец оставил тебя одну?
– Да. Что в этом странного? Не первый раз.
– Но в лавке, наверное, полно драгоценностей?
– Они в сейфе.
Волков усмехнулся:
– Опытный медвежатник в момент откроет любой сейф.
– Какой медвежатник, Федя? – не поняла Адина.
– Вор, грабитель, умеющий взламывать сейфы.
– Зачем ты пугаешь меня? Откуда тут взяться этому медвежатнику?
Федор вздохнул:
– Адя, ты, наверное, читаешь много книжек?
– Да, я люблю читать. Особенно любовные романы.
– В том-то и дело. Только в книгах все выдумано, а жизнь, она другая, жестокая. Представляешь, что может произойти, если лихие люди прознают, что ты одна в доме ювелира, набитом разными драгоценностями?
– Ну, во-первых, Федя, самые дорогие вещи отец держит в банке. В сейфе так, мелочь, выставляемая на продажу. Есть, конечно, и дорогие украшения, но их мало. Во-вторых, разве в Петербурге так много этих лихих людей?
– Сейчас, Адя, и за пятак голову снесут, а ты про золотишко рассказываешь. Пройдем в трактир, я тебе покажу этих лихих людей.
– Ты до сих пор посещаешь трактиры?
– А что мне еще делать? Не сидеть же сиднем в своей комнатенке. Но ты ничего такого не подумай. В трактире я только обедаю, ужинаю, выпиваю иногда, а с девками ни-ни.
– Отчего же?
– От того, что ты мила мне.
Колючий снег, кружившийся на проспекте, скрыл то, как вновь покраснела Адина.
Волков же продолжал свою игру.
– Адя, тебе определенно нельзя оставаться дома одной.
– Но отец приедет только утром.
– А я? – спросил Федор, затаил дыхание и ожидал ответа девушки.
– Ты хочешь, чтобы я пригласила тебя к себе домой?
– Ради твоей же безопасности.
Адина неожиданно сказала:
– Хорошо! Идем, а то я уже, признаться, замерзла.
Федор восторжествовал. Он будет с девушкой в ее квартире, проведет с ней ночь.
– Идем. – Адина взяла Федора под руку. – Только с черного хода.
– Дворник не расскажет отцу, что ты приводила мужчину?
– Нет. Папа не общается с ним. Да Фролу и безразлично, кто с кем приходит, потому как он почти всегда пьян.
Через несколько минут Адина ввела Волкова в богато обставленную квартиру, расположенную на втором этаже. Оттуда шла лестница в лавку, на двери которой висел простенький замок. Но это заведение сейчас не интересовало Федора. Он желал заполучить молодую красавицу.
Жилая часть дома поразила Волкова, который до этого видел одну-единственную приличную квартиру. Да, жилье Марии Бранд не шло ни в какое сравнение с этими апартаментами. На всем этаже был уложен паркет, стены украшали разноцветные обои, натянутые на рамы. По окошкам расставлены ширмы, на подоконниках фарфоровые горшочки с цветами. Расписные плафоны, в гостиной большой шкаф, где стояла дорогая посуда и хрустальные вазы. Настенные часы, диваны, большие зеркала, кресла.
– Да, – проговорил Федор, оценив все это. – Просто шикарно, другого слова не подберу.
В квартире было холодно. Волков растопил камин, и вскоре комната нагрелась.
– Поужинаем? – спросила Адина. – Правда, я не Мария Яковлевна, скажу честно, готовить не очень-то люблю, но приходящая кухарка должна была что-то сделать.
Они прошли в столовую. Адина выложила на стол колбасу, салат, хлеб, подогрела картофельное пюре.
Федор улыбнулся:
– Стол как в ресторане, но одного, Адя, не хватает.
– Водки?
– Мне немного водки, тебе шампанского или другого легкого вина.
– Я не хочу вина.
– Тебе надо расслабиться, Адя. Я же вижу, как ты скована. Стесняешься?
– Есть немного.
– Ну вот, а капля спиртного тебя расслабит.
– Ладно, – проговорила девушка. – Вино есть здесь, а водка должна быть в папином кабинете. Я сейчас.
