– Успеют, господин полковник. Днем я провожу занятия по действиям в случае тревоги. К тому же у меня выставлены два сторожевых поста на удалении от линии обороны в пятьдесят шагов, так что японцам не удастся скрытно подойти к роте.
– Где эти посты? Я их не вижу.
Поручик улыбнулся:
– Так на то они и дозоры, чтобы контролировать обстановку, оставаясь незаметными для противника. Один из постов прямо перед вами.
Штабс-капитан Лыкарин поднял к глазам бинокль.
– Ничего не видно.
– Маскировочная сеть, – пояснил поручик. – Не штабная, кустарного, можно сказать, производства. Солдаты сами сплели.
– Молодцы. – Покровскому все больше нравился этот статный, находчивый командир роты, поддерживающий образцовый вид в полевых условиях. – А где вчера ночью было замечено перемещение неизвестных лиц?
– Утверждать, господин полковник, что имело место именно оно, я не могу. С левого передового поста вроде видели около десяти человек, с правого никого не заметили.
– Вы сами выходили в траншею, наблюдали за местностью?
– Так точно. Как только получил донесение о появлении неизвестных. Кстати, высота, у которой якобы находились эти лица, видна и отсюда. Она немного правее.
Покровский тоже поднял бинокль.
– Вижу. Высота достаточно крупная, рядом холмы поменьше. Если неизвестных заметили с левого поста, значит, они находились на западном склоне. Именно поэтому правый пост видеть их не мог.
– Извините, господин полковник, почему вас так обеспокоило появление неизвестных лиц?
– Потому, поручик, что никто, кроме японцев, не мог там быть. Это первое. Второе. Японцы могли появиться перед передовой не для того, чтобы посмотреть на город, который отсюда неплохо виден. Если они выходили к высоте, то только с целью разведки. А когда она проводится, господин поручик?
– Когда противник намерен что-то предпринять.
– Видно, в нашем случае это «что-то» – внезапная атака и захват плацдарма для дальнейшего крупного наступления на крепость либо разведка боем, дабы получить максимум информации о наших возможностях.
– Если бы японцы готовили наступление, то они прощупывали бы не только позицию отдельно взятой роты, – сказал Зотов.
– А вы уверены, что и на других направлениях не готовится какая-то пакость со стороны японцев?
– Никак нет!
– Вот и я не уверен. Удивительно, что ваш командир батальона спокойно отнесся к докладу о непонятном движении в зоне ответственности подчиненной вам роты. Кстати, где он находится сейчас?
– В крепости.
– Почему? – удивился старший офицер по особым поручениям. – Он должен быть на своем командном пункте, тем более после того как у позиций одной из его рот проявились непонятные движения.
– Господин подполковник до двадцати часов находился на позициях рот. Был и у нас, разговаривал со сменившимися дозорными, затем оставил за себя начальника штаба и отбыл в крепость.
– У него в городе семья?
– Никак нет. Дело в том, что у адъютанта генерала Стесселя сегодня день рождения. Вот старшие офицеры и решили отметить его.
– Понятно. День рождения адъютанта самого Стесселя – это, конечно, веский повод оставить батальон, ну да ладно. Когда именно вчера было отмечено появление неизвестных?
– В полночь, господин полковник.
– А у нас сейчас двадцать три десять. Андрей Степанович! – обратился Покровский к штабс-капитану Лыкарину, продолжавшему осматривать высоты. – Есть что-нибудь подозрительное?
– Никак нет, Алексей Евгеньевич.
– Господа, может, все-таки пройдем ко мне в блиндаж? Я напою вас горячим чаем?
Покровский подозвал к себе подпоручика Кирилина.
– Сергей, мы пройдем на командный пункт роты, а вас я попрошу понаблюдать за высотой и местностью, к ней прилегающей, меняя при этом позиции так, чтобы видеть как западные, так и восточные склоны, естественно, насколько это возможно.
– Слушаюсь, господин полковник!
– Вот и хорошо. Только, подпоручик, смотреть внимательно!
– Конечно, господин полковник!
Оставив на позиции подпоручика Кирилина, к которому Зорин приставил солдата, Покровский с офицерами прошел в блиндаж командира роты. Денщик поручика взялся за самовар. Офицеры отдельной группы сняли амуницию, приставили винтовки к стене и расселись по лавкам у стола, на котором лежала карта и какие-то документы.
Как ни торопился денщик с самоваром, но выпить чаю офицеры не успели.
За четверть часа до полуночи на командный пункт прибежал солдат, оставленный Зориным с подпоручиком Кирилиным.
– Разрешите обратиться, господин полковник?
– Что случилось?
– Подпоручик послал к вам сообщить, что видит скопление японцев у западного склона высоты.
Покровский принял решение мгновенно.
– Поручик Зотов, выводите личный состав на позиции, быстро, тихо, скрытно. Взводы обязаны быть на месте через десять минут, и японцы не должны их видеть. После чего ко мне! Я буду там, где сейчас находится мой офицер.
– Слушаюсь, господин полковник!
– Остальные оделись, вооружились и за мной!
Группа полковника Покровского через пять минут вышла к позиции подпоручика Кирилина.
– Что у нас? – спросил он у младшего офицера.
– Японцы, Алексей Евгеньевич.
– С чего вы это взяли?
– Так они в полевой форме с оружием. Взгляните.
Покровский поднял бинокль и увидел японцев. Пятнадцать человек, среди них офицер, который указывал рукой на русские передовые посты.
Мимо полковника пробежали солдаты и заняли места в окопах.
Подошел поручик Зорин и доложил:
– Господин полковник, взводы на позициях, готовы к бою. Мной отправлен посыльный в штаб батальона. Командиры соседних рот предупреждены о появлении японцев. Они тоже поднимают подразделения по тревоге.
– Пулеметчики?
– Готовы к бою.
Покровский подозвал к себе поручиков Донского и Соловьева.
– Алексей Юрьевич, вам следует скрытно выйти к огневой точке правого фланга. Вам, Павел Михайлович, – к точке левого фланга. Задача – обеспечение открытия огня по противнику по моему сигналу. – Покровский повернулся к Зорину: – Вы, господин поручик, выделите солдат для сопровождения офицеров.
– Слушаюсь, – ответил Донской.
Офицеры группы и солдаты, выделенные им в сопровождение, разошлись по траншее.
Подпоручик Кирилин доложил:
– Из-за высоты вышли около сорока японских солдат. Вооружение – винтовки с примкнутыми штыками. Впереди офицер. Отряд неприятеля разделился на две группы. Обе начали движение к позициям роты. Шесть человек идут отдельно.
