Миссис П.! Я медленно перевел дыхание, мысленно перенесясь на пять лет назад, когда успешно провел свою крупнейшую сделку с бриллиантами для фирмы «Льюис и Фремлин».
Миссис Джексон Плессингтон, жена одного из богатейших торговцев земельными участками во Флориде, а богаче и не бывает, пожелала бриллиантовое колье. Она была давним клиентом «Льюиса и Фремлина». До моего поступления к ним Сидней продал ей несколько мелочей, среди которых не было ничего по-настоящему ценного. Но когда на сцене появился я, познакомившись с ней и узнав, как богат ее муж, я увидел возможность сбыть ей что-нибудь грандиозное. Когда я сообщил о своем замысле Сиднею, он разволновался и заявил, что я слишком честолюбив, но я пустил в ход обаяние, и в разговоре с этой немолодой женщиной подчеркнул, что она достойна только самого лучшего. Она реагировала на такой подход, как растение реагирует на порцию удобрений. Вслед за тем я подвел разговор к бриллиантам. Я сказал, что мечтаю создать бриллиантовое колье, которое превзойдет и затмит все другие. Я объяснил, какие старания потребовались бы мне для подбора гармонирующих между собой камней. Мне доставило бы удовольствие, добавил я, сознавать, что мое произведение будет принадлежать ей. Она упивалась моими словами с удовольствием кошки, лижущей сливки.
— Но откуда мне знать, что оно мне понравится? — спросила она. — У нас с вами могут оказаться различные вкусы.
Именно такого вопроса я и ждал и заранее приготовил на него ответ. Я сказал, что не только покажу ей эскиз, но и закажу у знакомого огранщика-китайца из Гонконга модель из стекла. Тогда она сможет оценить сама. Макет обойдется примерно в пять тысяч. Естественно, если она пожелает, чтобы по нему изготовили настоящее колье, эти пять тысяч мы сбросим со счета. Она дала согласие. Я попросил Сиднея сделать эскиз колье на бумаге. Он обладал особым даром к проектированию такого рода вещей и создал настоящий шедевр.
— Но, Ларри, в бриллиантах это будет стоить целое состояние! — воскликнул он, когда мы рассматривали рисунок. — Она никогда не пойдет на это! Оно обойдется в миллион.
— Оно обойдется дороже, — сказал я. — Предоставь это мне. Я уговорю ее, она уломает мужа. Он богат до неприличия.
Миссис Плессингтон одобрила эскиз, это был первый шаг. Я надеялся, что она сразу закажет колье из бриллиантов, но предстояла обработка мужа, и, кроме того, ей пришлась по душе идея сначала увидеть стеклянный макет. Моему знакомцу из Гонконга понадобилось два месяца на изготовление стеклянного колье. Как он его сделал! Только лучший эксперт мог бы отличить эти камни от настоящих бриллиантов.
Работа была настолько хороша, что у меня появилось опасение, как бы миссис Плессингтон не удовлетворилась макетом, чтобы потом хвастать подругам, будто колье настоящее. Я явился к Плессингтонам в их огромную виллу, выходившую на море, с «роллс-ройсом» и «бентли», стоявшими на гудронированной площадке. Зорко следя за выражением ее лица, я выложил колье на черную бархатную подушечку. Она чуть не упала в обморок. Затем я застегнул колье на ее голой шее и подвел ее к высокому зеркалу, после чего пустил в ход все свое профессиональное красноречие.
— Конечно, как вы сами видите, миссис Плессингтон, — сказал я, — оно сделано из стекла. Вы также видите, что в камнях нет жизни (это была не правда), но я хочу, чтобы вы представили, как каждое стеклышко загорается живым огнем бриллиантов.
Зачарованная, она стояла, глядя на свое отражение: тучная, пожилая женщина, с отвисшей грудью и шеей, начинавшей собираться в складки.
— Даже Элизабет Тейлор позавидовала бы такому колье, которое мы сделаем. — И пока ей не пришла в голову вредная мысль удовлетвориться стеклом вместо бриллиантов, я расстегнул и снял колье.
— Но сколько оно будет стоить?
Это, конечно, был самый главный вопрос. Я объяснил, что для создания такого колье из бриллиантов придется искать камни по всему свету. Когда они будут собраны, их огранят лучшие мастера, потом оправят в платину, что тоже должно быть сделано специалистами. Все это стоит денег. Я развел руками, но одарил ее чарующей улыбкой. Мы оба знали, что за колье будет заплачено не ее деньгами. Ей придется вытянуть их из мужа. Я упирал на тот факт, что бриллианты вечны. Они никогда не падают в цене. Деньги ее мужа получат надежное помещение. Подождав, пока она усвоит информацию, я небрежно уронил, что колье будет стоить примерно полтора миллиона долларов. Она и глазом не моргнула. Да с чего бы ей волноваться? Платить-то придется мужу. Она сидела с мечтательным выражением в глазах, груда жира в платье модели Нормана Хартвела. Я догадывался, о чем она думает. Она думала о том, каким великолепным символом положения было бы такое колье, как завидовали бы ей подруги и, может быть, даже Элизабет Тейлор. Так что в конце концов миссис Плессингтон получила свое колье, самую дорогую вещь, когда-либо проданную фирмой «Льюис и Фремлин», и притом только благодаря мне. Окончательная стоимость колье составила миллион восемьсот тысяч долларов. Миссис Плессингтон и ее колье вызвали немалый шум в прессе. В газетах появились ее фотографии с колье на шее и с мужем, маячившим на заднем плане с таким видом, будто он надкусил зеленую айву. Она щеголяла в колье в казино, в опере, в Загородном клубе и была на седьмом небе от счастья. Но через месяц одну из ее подруг, владелицу колье, которое я постеснялся бы предложить любому из своих клиентов, огрели по голове, а колье украли. Женщина так от этого и не оправилась и нуждалась в постоянном присмотре сиделки. Это нападение до смерти испугало миссис Плессингтон, которая только теперь сообразила, что ее бриллианты ценой в миллион восемьсот тысяч долларов могут навлечь на нее смертельную опасность. Она немедленно сдала колье в сейф своего банка и отказалась надевать его. Все это происходило пять лет назад, теперь же, по словам Сиднея, она хотела продать колье. Мы с Сиднеем знали, что за последние пять лет миссис Плессингтон пристрастилась к азартным играм, каждый вечер ее можно было видеть в казино. Муж не вмешивался, потому что, помимо продажи здоровенных ломтей Флориды и возведения небоскребов повсюду, где только находилось для них местечко, он имел еще одно увлечение. Плессингтон был страшным бабником. В то время, как его жена большую часть ночи проводила за игрой, сам он предавался постельным развлечениям с любой приглянувшейся ему девчонкой. Но Плессингтон знал счет своим деньгам и время от времени осведомлялся о проигрышах своей жены и устраивал ей головомойку. Миссис Плессингтон никогда не выигрывала. Зная все это, нетрудно было догадаться, что теперь она по уши залезла в секретные долги и решила продать колье, пока муж не догадался об их размерах.
— Ларри? — донесся голос Сиднея сквозь потрескивание электрических разрядов. — Ты слушаешь?
Мне было наплевать на миссис Плессингтон, на ее колье и на самого Сиднея, если на то пошло. В моей голове засела жгучая мысль о Рее.
— Я слушаю, — сказал я.
— Ради Бога, сосредоточься, Ларри, — настойчиво произнес Сидней. — Пожалуйста, ради меня. Ты должен вернуться! Не могу представить, чем ты занимаешься в этом ужасном городе! Ну скажи же, что ты вернешься и поможешь мне!
