— Как ваше здоровье, Ларри? Я широко улыбнулся:
— Мы поменялись местами. Розы и виноград тоже. Как ваша лодыжка?
— Сносно.
Она неуклюже подошла к стулу возле кровати и села.
— Скажите, как вы себя чувствуете?
— Теперь, когда вы здесь, отлично. — Я протянул руку, и она взяла ее. — Дженни, как чудесно. Спасибо, что пришли. Где вы остановились?
— В маленьком отеле. Когда я прочла о вас в газетах, то просто не могла не приехать.
— Страшное дело, — вздохнул я. — Сидней был моим другом. Никак не могу поверить, что его нет.
— Надо стараться не думать об этом. От ваших мыслей нет никакого толку. Ваше дело выздоравливать.
— Правильно. Помните, как я позвонил вам в тот вечер, когда это случилось? Я думал, что прощаюсь с вами. Странно, как иногда все оборачивается. Правда?
Она кивнула.
— Врач велел не утомлять вас. Надо идти. — Она встала.
— Эй! Подождите! Вы же только что пришли!
— Я хотела повидать вас. Принести вам что-нибудь завтра?
— Сядьте, ради Бога! Я хочу с вами поговорить. Вы надолго приехали в Парадиз-Сити?
— На два или три дня.
— Только не говорите мне, что с такой ногой вы уже можете работать, Дженни.
— Нет, не могу, но… — Она улыбнулась. — Мне не по средствам здесь останавливаться. Это, наверное, самый дорогой город в мире.
— Точно. — Я помолчал, глядя на нее. — Я не знаю, сколько мне придется здесь лежать. Можно попросить вас об услуге?
— Конечно, Ларри.
— Выезжайте из своего отеля и перебирайтесь в мою квартиру.
Ее глаза расширились:
— Как можно!
— Это деловое предложение. Мне нужен человек, который присматривал бы за квартирой, отвечал на звонки, разбирал почту и наводил порядок. Два раза в неделю ко мне приходит цветная уборщица, и, если за ней не смотреть, она ничего не сделает. Вы можете занять вторую спальню. Я заплачу старательной экономке по сто долларов в неделю на всем готовом. Вы сделаете мне одолжение, Дженни. Пожалуйста.
Поколебавшись, она было замотала головой, но я добавил:
— В обязанности экономки также входит ежедневно посещать меня, чтобы я не чувствовал себя заброшенным и одиноким.
Она улыбнулась:
— Хорошо, Ларри, но я не приму платы, у меня есть свои деньги. Иначе я не согласна. Вошла сестра-блондинка.
— Мисс Бакстер, мистеру Карру пора бай-бай. — Она улыбнулась Дженни милой улыбкой.
— Сестра, будьте добры, дайте мисс Бакстер ключ от моей квартиры, — попросил я. — Его брал мистер Хармас. Он, наверное, уже вернул его.
— Да, вернул.
Сестра посмотрела на Дженни, перевела взгляд на меня и едва заметно плутовато улыбнулась мне.
— Идемте со мной, мисс Бакстер. Дженни потрепала меня по руке:
— Я приду завтра после обеда.
Она вышла из палаты вслед за сестрой.
* * *
На другое утро вскоре после визита доктора Соммерса ко мне явился неожиданный посетитель. Я был в подавленном настроении, потому что Соммерс сказал, что мне придется пробыть в больнице по крайней мере еще две недели. Даже после возвращения домой нужно будет избегать переутомления.
Моим неожиданным посетителем оказался Том Льюис. Он вошел в палату, еще больше, чем обычно, похожий на бульдога, одетый в безукоризненный темный костюм. На его лысеющей голове блестели капли пота. Мне редко приходилось иметь с ним дело, поскольку я всегда работал с Сиднеем, но я знал его как сурового, жестокого, надежного человека и финансового волшебника. Он уселся возле меня.
— Ну вот, Ларри, — начал он, — огорчен, что нахожу тебя в таком состоянии. Какой ужасный случай! Бедный Сидней! Вчера мы его хоронили. Публика была замечательная. Присутствовали все, кто что-нибудь значит. Я велел положить на самом видном месте венок от твоего имени. Ты никогда не видел столько цветов.
— Спасибо, Том. Страшное дело. Я все еще не могу поверить в его смерть.
— Да. — Льюис покачал головой. — Я говорил с доктором Соммерсом. Как я понял из его слов, Ларри, ты будешь выведен из строя три или четыре месяца. Ты можешь предложить кого-нибудь взамен до твоего возвращения?
Я уже думал над этим вопросом.
— Вам понадобится дизайнер или ассистент для работы с Терри. Мне известно, что Ганс Клох хочет перейти на новое место. Он хороший дизайнер, не совсем на уровне Сиднея, но вполне подходящий. Почему бы не написать ему? Он работает у Вернера в Антверпене. Потом есть такой Пьер Мартен. Он у Картье в Лос-Анджелесе. Думаю, он ухватится за такую возможность.
Льюис сделал пометки на обороте конверта.
— Я немедленно свяжусь с ними. Терри и мисс Барлоу очень перегружены. — Он сделал паузу, потом сказал:
— Ларри, тебе следует узнать сразу, что теперь ты старший партнер.
— Старший партнер? — Я удивленно уставился на него. — Ты хочешь сказать, Том, что предлагаешь мне партнерство?
— Партнерство я предложил бы тебе так или иначе, но Сидней завещал тебе все свои вклады, а это делает тебя старшим партнером и без моего участия. Я в высшей степени рад этому, Ларри. Я не пожелал бы себе лучшего компаньона.
Я почувствовал, как по моему позвоночнику прокатилась ледяная волна.
— Том, о чем ты говоришь? Я не понимаю.
— Я читал завещание. В нем упомянуты еще несколько лиц, но основная часть состояния Сиднея, а оно значительно, отходит к тебе.
— Ко мне? — У меня сорвался голос.
— Да. Я захватил с собой копию завещания и опись имущества. Как тебе, вероятно, известно, я ведал всеми его делами. Сидней был очень привязан к тебе, Ларри. Как он пишет в своем завещании, ты станешь достойным преемником, и тут я с ним согласен.
Я ничего не мог поделать. Я ослабел после болезни и плохо владел собой или не владел вовсе. Закрыв лицо руками, я заплакал, сотрясаемый судорожными рыданиями. Как я ненавидел себя! Я был прямым виновником смерти Сиднея! Если бы не моя затея украсть у него колье, он был бы жив до сих пор. И в ответ на мое предательство он оставил мне свое состояние.
Вошла сестра, взглянула на меня и сразу погнала Льюиса из палаты, а потом позвала доктора Соммерса. Следующее, что я почувствовал, был укол в руку, и я погрузился в благословенное забытье.
Остаток дня я провел под действием снотворного. Придя на следующее утро, доктор Соммерс сказал, что запретил все посещения на три дня. Нельзя допустить повторения моего вчерашнего эмоционального срыва. В некотором отношении я был даже рад этому, хотя и знал, что буду скучать по Дженни, но зато это давало мне возможность без помех обдумать свое будущее. Я прочитал завещание Сиднея. Он оставил свою прекрасную коллекцию ведвушского фарфора Льюису.
