– Дорогая княгиня! Какое счастье, что вам удалось вырваться из замка! Я освободил вас, дабы исполнить волю Иерусалимского короля!
Позади с грохотом настежь распахнулись двери храма, и в собор ввалился отряд вооруженных ратников во главе с огромным рыцарем. Тяжелая поступь воинов гулко отдавалась по всему пространству базилики, черные тени дьявольски плясали по приделам, свечи и факелы мигали от порывов ветра, словно в святилище ворвалась нечистая сила. Констанция так испугалась, что не выдержала и бросилась за необъятную спину патриарха:
– Не смейте, не смейте, не трогайте меня!
Радульф, пыхтя, пытался изогнуться и поймать ее, но девочка с бешенством отчаяния выдиралась из потных рук прелата, царапалась, даже укусила его за отвратительный палец. Патриарх взвыл от боли, но все же удержал Констанцию, бьющуюся как конь, на которого ставят клеймо, и крикнул приближавшемуся великану:
– Раймонд де Пуатье! Убедитесь, я сдержал свои обещания! Помните и вы свою вассальную клятву! Вот она, Констанция Антиохийская, – ваша невеста!
Невеста? Констанция – невеста?! В огромной фигуре главаря страшной банды она признала аквитанского рыцаря. Но ведь его невеста – дама Алиса!
Пока патриарх душил Констанцию левой рукой, правую он протянул тыльной стороной Раймонду. Рыцарь опустился на одно колено и приложился к перстню архиепископа. Все еще коленопреклоненный Пуатье поднял голову, ласково улыбнулся маленькой пленнице и подал ей свою ручищу. Патриарх ослабил цепкий захват. Констанция дрожала, но не стала молить о пощаде. Что бы с ней ни сделали, она – истинная княгиня Антиохийская, дочь героя, и не проявит недостойного страха и слабости. Она будет вести себя доблестно и мужественно, как святая Урсула! Констанция отважно уставилась на рыцаря: сквозь слезы он виделся в радужном сиянии. Учтиво склонив голову, шевалье смотрел на нее так, как будто это она большая и сильная, а он собирается просить ее о чем-то. Констанция знала, конечно, что не одна физическая мощь решает, кто из людей главнее: слабая дама Алиса повелевала всеми антиохийскими ополчениями, – но перед ней, Констанцией, до сих пор еще никто никогда не стоял на коленях, никто не глядел на нее умоляюще. Разве что Грануш, когда уговаривала доесть отвратительную тыквенную кашу. Голос рыцаря тоже звучал ласково:
– Констанция, девочка моя, простите, что мы напугали вас, но ваша мать никогда не вернула бы престол добровольно! С первого вашего слова я убедился, что вы умная, добрая и хорошая принцесса! Мне и вашим верным слугам пришлось освободить вас тайно.
Он выглядел совсем как святой Георгий, в свете факелов сверкали под густыми бровями глаза, длинные светлые волосы спускались на широченные плечи, но только этим утром шевалье был женихом матери и обещал защищать Алису! Констанция молчала, она уже запуталась, кто ей друг, а кто – враг.
– Король Фульк прислал меня в Антиохию с наказом жениться на вас, милая княгиня, а вовсе не на вашей матери, но мы были вынуждены действовать хитростью, иначе дама Алиса помешала бы нам. Я ваш жених с согласия короля и патриарха, поверьте мне.
Значит, дама Алиса пыталась забрать у нее жениха так же, как раньше забрала и все остальное? И все же рыцарь обманывал мать, это нехорошо. Что же ей делать? Констанция оглянулась на Радульфа, тот еще задыхался, но уже снова принял важный вид и, кивая растрепанной в схватке бородищей, подтвердил:
– Да, дочь моя, именно таков был мой и королевский план. Благодаря нам все замыслы вашей матери расстроились, и впредь всё пойдет в соответствии с божественной и человеческой справедливостью.
Сердце Констанции по-прежнему колотилось, но больше не от страха. Раймонд протянул ей теплую, сухую и приятно шершавую огромную ладонь. И этот чудесный, взрослый воин предпочел ее красиво одетой, взрослой Алисе! Наверное, еще днем, увидев, что мать дерется, он понял, что Алиса – негодная женщина! От смущения Констанция по-прежнему не знала, что сказать. Молчание так часто спасало от материнского гнева и наказаний, что и сейчас она только слушала, как стоящий перед ней на одном колене рыцарь уговаривал ее:
– Дорогая моя Констанция, готовы ли вы взять меня в мужья и защитники? Ради вас я оставил Европу и пересек полмира. От вашего решения зависит моя судьба.
Впервые за всю долгую девятилетнюю жизнь Констанции взрослый, сильный рыцарь умолял ее выйти за него замуж. Еще вчера ей указывали, что делать и когда идти спать, ее притащили сюда босую силком и обманом, а теперь ей приходилось решать судьбу всего княжества и этого могучего пуатевинца? Ах, страшно представить, что сделает с ней дама Алиса, когда проведает о случившемся! А все же отрадно было узнать, что красивый шевалье, оказывается, приплыл в Антиохию ради нее. Дама Алиса по справедливости наказана за свою драчливость и за то, что отобрала трон!
Патриарх попытался вмешаться, он привык приказывать неразумной отроковице, но Раймонд предостерегающе поднял руку и сказал сердечно и уже совсем серьезно, как взрослой:
– Это не шутка, Констанция, это между нами на всю жизнь. Вы никогда в этом не раскаетесь, прекрасная принцесса. Я буду терпеливо ждать, пока вы повзрослеете, я буду верным и любящим мужем, справедливым сувереном для Антиохии, стойким защитником княжества и достойным слугой милостивого нашего Господа Иисуса Христа.
Он осенил себя широким крестом. Все столпились вокруг и молча смотрели на нее. Как замечательно и удивительно, что Раймонд де Пуатье сразу понял, что настоящая княгиня совсем не Алиса, а она, Констанция, и что она вовсе не дурочка. Обмануть такую коварную и злую женщину, как Алиса, – не грех. Если такой доблестный и благородный рыцарь был вынужден сговориваться с патриархом, значит, только так он мог восстановить справедливость, только хитрость могла помочь восторжествовать ему, как Иакову над Лаваном. Виновата оказалась сама Алиса. А послушной и доброй Констанции Пуатье будет верным защитником. Ей не придется выходить замуж за греческого императора и уплывать в чужой, далекий Константинополь. Она станет замужней дамой, наконец-то станет взрослой. Мать больше никогда не сможет наказывать ее.
И Констанция решилась. Пусть Алиса гневается, княгиня отдаст свою руку аквитанцу, чтобы навсегда избавиться от страха и обид. Медленно, с достоинством, она кивнула, но рыцарь разрушил всю торжественность обручения: захохотал, хлопнул себя кулаком правой руки в ладонь левой, подхватил свою маленькую невесту, поднял и закружил прямо посреди церкви.
– Какая ты хорошая и славная девочка, Констанция!
Ей было неловко в его объятиях, но Пуатье смеялся так заразительно, что ей самой стало легко и весело. Теперь сердце билось от одной радости, и задыхалась она лишь потому, что Раймонд слишком раскружил ее. Наконец кто-то, и не просто кто-то, а самый дивный рыцарь на свете, увидел, какая она на самом деле! И она ему так понравилась, что он решил жениться на ней. Теперь всё всегда будет хорошо. Отныне она навеки в безопасности!
Патриарх прервал дурачества:
– Ваше сиятельство, поторопим венчание!
