Воцарилось общее молчание. Уилл прошагал к буфету и налил себе на этот раз бренди, который осушил одним глотком. Серена опустилась в ближайшее к ней кресло и сжала руки перед собой, не понимая, зачем он ей все это рассказывает.
Уилл сел на стул напротив нее. Такого тревожного выражения на его лице Серена никогда не видела раньше.
– Когда песня кончилась, Элиза весьма развязно помахала Стрэтфорду, и он, уже полупьяный, пригласил ее присесть. Они немного поболтали, и он сделал мне знак рукой. Удивленный и, как я считал, уже сильно пьяный, я подошел к ним. Едва Элиза заговорила, я узнал, что она одинокая вдова, а по выговору догадался, что мужем ее скорее всего был джентльмен из сельской местности.
Уилл посмотрел на стакан, который зажал в ладонях, и добавил:
– Ей было всего восемнадцать лет.
Серена кивнула, но на душе у нее кошки скребли. Элиза Андерсон была красивой леди, совсем юной, так почему Джонатан не женился на ней, после того как скомпрометировал? Оказалась ли история Элизы похожей на ее собственную, только лишь еще более тяжелой?
– Стрэтфорд сказал… Ладно, они заговорили обо мне. Элиза взяла меня за руку и повела наверх. – Уилл прикрыл глаза ладонью. – Несколько удивленный, я ковылял за ней нетвердой походкой.
Серена все больше цепенела по мере осознания ситуации. Не Джонатан – Уилл.
Ох Господи. Она осуждала и проклинала Джонатана, не зная всей истории, не разобравшись в ней. И все же почему Джонатан смотрел на Элизу и на ребенка такими глазами? Почему уехал из города на три дня? В этом не было ни малейшего смысла.
– Смущенный, я оглянулся на Стрэтфорда, и он снова дал мне понять взмахом руки, чтобы я следовал за ней. – Отчаяние исказило черты лица Уилла. – Прошло всего несколько недель с того дня, когда я в последний раз видел… Мэг.
– Ох, Уилл…
Серена притихла, не в силах отвести от него взгляд.
– Когда мы вошли ко мне в номер… – Уилл снова сделал паузу. – Она… – Тут он на секунду крепко зажмурился. – Я сказал «нет», но мой протест… Нет, этому нет оправдания. Я скомпрометировал ее. Только когда я увидел страх в ее глазах и услышал крик боли, я понял, что натворил. – Уилл зарылся лицом в ладони, он был живым воплощением отчаяния. – Когда я протрезвел ранним утром и после того, как в приступе рвоты освободил свой желудок от его содержимого, пока она еще спала, чувство вины совершенно истерзало меня. Я не просто скомпрометировал леди, я… – Тут он снова зажмурился на несколько секунд. – Я предал мою Мэг.
– Ох Господи, Уилл…
Он поднял руку.
– Пожалуйста… Прошу, дайте мне закончить. – Он со стоном втянул воздух, и когда Серена больше не сказала ни слова, продолжил: – Я оставил ей все содержимое моего кошелька. Хотя еще не рассвело, я поднял с постели Стрэтфорда, и мы спешно покинули город, я – будучи полон раскаяния и злости за то, что натворил.
Какое отношение к происходящему могла иметь история соблазнения жены викария? Серена вопросительно посмотрела на Джонатана.
– А что насчет супруги викария?
– Это выдумка, – буркнул он.
Уилл поглядел на Серену с укоризной.
– Через несколько дней я справился со своими чувствами и решил вернуться к Элизе. Если слухи о нашем любовном свидании уже разошлись, я был обязан сделать для нее все, что мог. Я-то был уверен, что сплетни начались: вся обслуга в таверне видела, как мы вместе поднимались по лестнице, – однако не мог бросить Мэг. Я не был уверен, что она не забеременела, когда мы с ней… – Тут он покачал головой. – Я очень хотел, чтобы с Мэг ничего худого не случилось, пока я не разберусь с Элизой. Я понимал, что причинил зло Мэг, нанес удар… Она бы нашла кого-нибудь получше меня.
– Ох, Уилл, она никого не хотела, кроме тебя. Она так сильно любила тебя.
Он заметно вздрогнул, потом на секунду зажмурился, перед тем как завершить свою историю:
– Накануне того дня, когда планировал вернуться в Бат, я поделился своими соображениями со Стрэтфордом.
Уилл осушил свой стакан.
– Я не согласился с планом, который он предложил, – заговорил Джонатан. – Потому что я понимал, как много он значит для Мэг, и понимал, что это полностью разрушило бы их отношения. Поэтому я сформулировал новый план. Вместо Лэнгли в Бат отправляюсь я, чтобы позаботиться о нуждах Элизы, если, разумеется, она в чем-то нуждается. Судя по тому, что я знал, мне было ясно, что нам от нее нет никакого прока. Но я понимал и другое, а именно, что я несу значительную долю ответственности за происшедшее.
– Мы оба хотели быть уверены, что сделали для нее все, что следует, – добавил Уилл.
– Значит, вы отправились к Элизе и… О Господи! – Во внезапной панике Серена переводила взгляд с одного на другого. – Известно ли вам, кто настоящий отец?
– Дело было не в этом, – произнес Уилл резким, отчасти недоброжелательным тоном. – Стрэтфорд к ней даже не прикасался.
– В Бате, – продолжал Джонатан, – я узнал, что ее отцу стало известно о близких отношениях Элизы с Лэнгли. Он выгнал ее на улицу и заявил при этом, что – дочь она ему или не дочь – шлюхам не место у него в доме.
– Она взяла деньги, которые я ей дал, и уехала в Лондон. Она была молодая и наивная и не знала, какая дорогая жизнь в столице, – заговорил теперь Уилл. – Только я узнал об этом гораздо позже, потому что вскоре наши пути со Стрэтфордом разошлись, поскольку мне был дан приказ вернуться к службе на корабле. Однако ему пришлось искать Элизу несколько долгих месяцев.
– Ох нет, – выдохнула Серена.
– Это я поместил ее в работный дом, – сказал Джонатан.
– И он взял на себя ответственность как за нее, так и за ребенка.
– Так было лучше. Потому лучше, что Лэнгли должен был беречь свою репутацию незапятнанной ради Мэг. А я хотел запятнать мою репутацию, очернить ее как можно больше. То было мое отмщение моему отцу и брату за их причастность к вашей гибели.
Серена вздохнула с глубочайшим облегчением. Мальчик не был сыном Джонатана. Это ребенок Уилла. Это казалось невозможным, однако она увидела правду в искаженном душевной мукой взгляде Уилла и в спокойных глазах Джонатана.
– В конечном счете я согласился с этой махинацией, потому что не хотел причинить боль Мэг. Не хотел показывать ей, как низко я пал.
Уилл сокрушенно покачал головой, губы его скривились в удрученной усмешке.
– До сих пор только три человека знали всю правду об этом – Элиза, Лэнгли и я сам, – сказал Джонатан. – Моя кузина Джейн знает, что мальчик не мой сын, но не знает чей.
– Даже мальчик не знает… – охрипшим голосом произнес Уилл и опустил голову.
Они сидели в молчании несколько долгих, мучительных минут. Уилл оказался совсем не таким человеком, каким его считала Серена. Так же и Джонатан – в данном случае.
