Нигде она не ощущала такого спокойствия, уверенности и собственной нужности, как здесь.
Тем летом она узнала вкус пива.
Впервые провела ночь у костра.
Впервые влюбилась по уши…
У Эйвери даже ноги стали заплетаться.
Интересно, тот, в кого она тогда втюрилась, сейчас здесь?
Забавно будет встретить его. В Нью-Йорке ее личная жизнь походила на торнадо. А в Австралии? То же самое?
Джона Норт лежал на доске и неторопливо греб руками. Прохладная океанская вода омывала его загорелое тело. Он нашел хорошее местечко – спокойное, на приличном расстоянии от берега, – приподнялся и сел на доске, опустив ноги в воду. Потом вытер лицо и отряхнул волосы.
Поселок Лунной бухты располагался за двумя рядами пальм, окаймлявших дугообразный берег. За их стволами виднелись здания отелей, бунгало, небольших магазинчиков и дома местных жителей. А под синим небом катил свои волны бескрайний Тихий океан. Рай, да и только.
Позднее утро – лучшее время для гребли на доске. Надо лишь выбрать подходящее местечко, чтобы не наткнуться на кораллы. А он знал море как свои пять пальцев. Плавать научился едва ли не раньше, чем ходить.
Джона закрыл глаза, подставил лицо солнцу, впитывая лучистую жизнетворную силу. Его грудь беззвучно вздымалась, ладони шлепали по воде. И тут словно кто-то крикнул…
Он открыл глаза, глубоко вздохнул. Навострил уши. Пробежался взглядом по воде и пляжу.
Там. Плещется. Это не чайка. И не звуки музыки из отеля. Что-то случилось. С человеком случилось.
Его мускулы напряглись, все чувства обострились. Он замер в ожидании и смотрел туда, откуда раздался тревожный звук. Что бы это могло быть?
И наконец он увидел. Руку.
Джона перевернулся на живот и яростно заработал руками. На каждой волне он поднимал голову и осматривался. Как назло, обозначенный желто-красными флажками участок пляжа, за которым наблюдали спасатели, находился довольно далеко, а на берегу возвращения своего хозяина дожидалась лишь собака с бело-коричневыми пятнами.
Джона прикинул расстояние до цели и погреб еще энергичнее. Море с детства было для него как родное. Хотя океан мог не только приносить радость, но и быть весьма жестоким. Случалось, что никакой спасатель не мог выручить попавшего в беду человека. Он прекрасно это знал.
Кто же там взмахнул рукой? Наверняка турист. Никаких сомнений.
Еще несколько движений, и солнце блеснуло на коже тонущего пловца. Джона почувствовал выброс адреналина в кровь. Через пару секунд он выдернул утопающего из воды. Это оказалась девушка.
Ее светлые волосы были столь длинными, что тянулись за ней как шелковое покрывало. Он не мог оторвать взгляд от ее красивой кожи и стройных ног. И ее покрывал такой слой солнцезащитного крема, что она скользила как рыба и он с трудом ее держал.
Она сразу начала сопротивляться и вскрикнула:
– Нет!
– Черт! – воскликнул Джона. – Я пытаюсь тебя спасти, а ты брыкаешься.
Женщина перестала вырываться и презрительно на него посмотрела:
– Я отлично плаваю. В Брин-Мавре была одной из лучших.
Не просто туристка, подумал Джона. Говорила она с отчетливым американским акцентом. Прилетела с другого конца света.
– Не морочь мне голову, – пробормотал он. – Если только не приехала на соревнования по австралийскому кролю.
Она пронзила его взглядом. И ее глаза… Темно-зеленые, а рядом с одним небольшая родинка.
Но пока он пожирал ее глазами, она выскользнула из его рук. К счастью, ей хватило ума взяться за край доски.
– Дорогуша, – рыкнул он нетерпеливо, – понимаю, что ты застеснялась. Только делай, что тебе велят. Утонуть хочешь?
От слова «дорогуша» ее волшебные глаза мгновенно стали ледяными. А ему хватило бы и ее кивка. Чем скорее он доставит ее на берег и займется своими делами, тем лучше. Так что не до церемоний.
– Ладно. Давай забирайся ко мне. – Она побледнела и прикусила губу, лишь бы скрыть гримасу боли. Он понял, что забраться на доску она не в силах. – У тебя судорога?
Она лишь поморщилась, что означало «да».
Проклятье! Нет, медлить нельзя. Джона обхватил ногами доску, подхватил девушку под локти и потянул вверх.
Вскоре мокрая и измученная пловчиха забралась на доску. Лишь благодаря опыту и силе Джоны ей не довелось наглотаться морской воды. Он положил ее рядом, заставил обнять себя за шею, так как она совсем лишилась сил. Потом взял ее за талию и держал так, пока доска не перестала опасно колыхаться.
В какой-то момент она прильнула к нему, их тела соприкоснулись, и все его мысли сосредоточились на этой близости. Особенно после того, как ее лицо снова исказила гримаса боли и она обняла его одной рукой за плечо, а другую положила ему на затылок, вытянулась, задвигала ногой, чтобы снять судорогу. А потом она закрыла глаза, и на ее лице появилось выражение удовольствия.
Надо было ему кашлянуть или просто отстраниться, но ее полуприкрытые глаза завораживали. Изящный носик, длинные мокрые ресницы, словно ждущий поцелуя рот. Какая же симпатичная особа помешала его морской прогулке на доске для серфинга…
Туристка, напомнил он себе.
А таких он повидал достаточно и знал как облупленных. Упаковываются в гавайские рубашки, в кубинские шорты, но извилин в мозгу у них маловато. Схема простая. Приезжают довольные и уезжают довольные. И эта городская девочка наверняка такая же – приехала потратить свои денежки.
– Хорошо себя чувствуешь? – спросил Джона.
Она кивнула, приподняла веки, взглянула на него и вдруг осознала, что прижалась к своему спасителю, как котенок. Девушка порывисто вздохнула и вознамерилась отодвинуться, но от этого ее движения его только обдало жаром.
– Можно мне… – Она снова заерзала.
Джона стиснул зубы и только хмыкнул в ответ.
Все-таки лежать рядом с красивой девушкой – не так уж плохо. Но здесь? С туристкой, у которой свело ногу судорогой? Вдобавок худышкой. Тонюсенькой. Пожалуй, она не в его вкусе.
– Все это прекрасно. – Он старался говорить ровным голосом. – Но не пора ли нам отсюда двинуться?
– Прекрасно? Другого слова не нашел?
Туристка вытянулась рядом, держась за доску. Ему оставалось лишь опустить руки, чтобы ненароком не нарваться на пощечину. Тем более что вместо купальника ее тело прикрывалось чем-то полупрозрачным, похожим на те салфеточки, которые его бабушка раскладывала на полках и столах, – светлые кружева с дырочками. К тому же эти тряпочки смещались при каждом ее движении.
– А ты не потеряла часть своего купальника?
Она осмотрела себя и вздохнула с облегчением:
