Книга Притчи, приносящие здоровье и счастье, страница 25. Автор книги Рушель Блаво

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Притчи, приносящие здоровье и счастье»

Cтраница 25

Но славятся наши Лопатни не круторогим бараном, и даже не тем, что сам казак Ермак Тимофеевич отсюда родом, а теми чудесами, что у нас в Лопатнях случаются чуть не каждый божий день. Обо всех чудесах я вам не расскажу – язык отсохнет, а вы лучше приходите к нам в Лопатни на Николу Вешнего, когда мы пиво варить начинаем, да и идите сразу к Ваське Шевцову, его избу вам каждый покажет. У Васьки Шевцова мы собираемся на наши мужицкие братчины и в Николин день, когда пиво варить начинаем, и всегда, когда работа к земле не гнет, бабы пряжу прядут да песни поют, а мужику в своей избе вроде как и делать нечего. Да вы не подумайте, что мы у Васьки-то пивом допьяна напиваемся. Как в старинной песне поется:

Нам не дорого, братья, пиво пить,

пиво пьяное,

А нам дорога, братья, беседушка смиренная,

Как во той беседушке сидит мужье

все честное,

Говорят они речь-пословицу старинную…

Вот-вот, старинные песни – правильные, слов из такой песни не выкинешь, так что приходите к нам в Лопатни, да сразу и к Ваське Шевцову, если на Николыцину попадете, то про все наши лопатинские чудеса услышите. Но про одно чудо-чудное да диво-дивное я вам сейчас расскажу. Было это не так давно, да и не сказать, чтобы намедни приключилось. У Васьки Шевцова на Никольской братчине вы и про стародавние времена услышите, а я – не рассказчик, говорю только то, что своими глазами видел.

Так вот, было это, когда я пешком под стол ходил, да все примечал, потому что был я мальцом смышленым, не обидел Господь разумом, грех жаловаться. Когда я еще мальцом был, служил у нас в нашей церкви Святого Николы, Угодника милостивого и Чудотворца батюшка. Батюшку отцом Владимиром звали, и был наш батюшка особенным. Да у нас в Лопатнях все не как у людей, а по-особенному но такого, как отец Владимир, батюшки и у нас никогда не было.

Отец Владимир приехал к нам в Лопатни из самого Петербурга. В Петербурге, он нам рассказывал, есть Монастырский остров, так наш батюшка на этом острове жил да поповскому делу учился. Этот остров потому и называется монастырским, что живут на нем одни монахи и те, кто поповскому делу учатся. Там и церква есть большая, и еще есть церкви поменьше. Я было задумался, зачем так много церквей, неужто все люди на этом острове в большую церкву не помещаются? У нас в Лопатнях одна церква Николы Угодника, и не сказать, чтобы очень большая была, а мы всем селом в ней Богу молимся, а по престольным праздникам и с окрестных деревень народ собирается – в тесноте, да не в обиде. Но батюшка мне объяснил, что молиться на Монастырский остров со всего Петербурга люди собираются, и их намного больше, чем и в Лопатнях, и в окрестных деревнях, и из других городов люди специально приезжают помолиться на Монастырском острове, и даже из-за границы, вот и нужно много церквей, чтобы люди не давили друг друга, а спокойно Богу молились. Я тогда совсем мальцом был – не мог и вообразить себе так много людей сразу, что в одну церкву им не влезть.

Сейчас-то я понимаю, что есть на земле города, где живет народу намного больше, чем у нас в Лопатнях, и даже больше, чем в Лопатнях и во всех окрестных деревнях, вместе взятых, хотя и наши Лопатни – село немаленькое. Жил наш батюшка со своей попадьей матушкой Натальей в домике при церкви. Хозяйство они вели небогатое – одна корова, одна лошадь, одна свинья, птицы немерено, пес да кошка. У нас в Лопатнях дворы крепкие, так что жил наш батюшка едва ли не беднее всех на селе. Мы-то понимали, что нехорошо это, когда поп на селе беднее прочего народу живет, вот мы всей общиной и решили выделить отцу Владимиру с матушкой Натальей телочку, да еще свинку их к кабану свести, чтобы был у них к Рождеству поросеночек. Поросята – дело хорошее, и мясо к осени, и, если хороший приплод, продать в ярмарочный день можно, или оставить, чтобы в хозяйстве свиньи велись. Мы уже и телочку подобрали, ладненькую такую, рыженькую, с белым пятнышком на лбу, да батюшка – ни в какую.

Говорит, что и так матушка день-деньской за скотиной ходит да в огороде пропадает, да и ему хлопот полон рот – и сена накосить, да и то хлев починить, то огород забориком обнести… А он здесь, в Лопатнях, не для этого. Ему надо и службы божественные служить, и с людьми разговаривать – наставлять народ на путь истинный. Да и у матушки попадьи дел полно – и хор церковный на ней, и воскресная школа. Мы сказали, что поможет батюшке община с хозяйством управиться – если всем миром взяться, то и труд невелик, да отказался наш батюшка: у нас, мол, и без него в страдную пору работы хватает, а они с матушкой попадьей не бедствуют.

Таким вот особенным был наш батюшка из Петербурга, до него, да и после ни один поп не отказался ни от телочки, ни от помощи в хозяйстве, ни от какой иной общинной поддержки. Вот сейчас у нас, после того как отец Владимир с матушкой Натальей на Север подались тамошних жителей в веру христианскую обращать, служит в Никольской церкви отец Сергий, так он и телочку от общины принял, и работой ему помогаем.

А еще наш батюшка отец Владимир бывал к нам, простым людям, строг и порой так сильно нас ругал, что самым отчаянным невмоготу становилось. Ругал за то, что в Святки наши парни, да мужики, да вдовицы в разных чудищ наряжаются, козу по дворам водят да матерные песни поют. Говорил батюшка, что грех это, да где ж нам его слушать – испокон веку все предки наши на Святки в чудищ наряжались да песни матерные пели. А пуще того девок отец Владимир ругал за то, что гадают они в Святки. Говорил, что так мы с чертями заодно становимся и Богу это не по нраву. А что черти нашим играм святочным радуются, знаем мы.

Вот в Забродье, что в трех верстах от наших Лопатней, собрались как-то в Святки девки на посиделки в баню. Гадать хотели, да к ним парни незнакомые на огонек заглянули. Стол накрыли прямо в бане, да и пошло гулянье. Парни девкам нравятся – красивые да вежливые, а откуда они, не говорят, да девкам не больно-то и надо – спасибо, гулянье на славу идет. Одна ложку под стол уронила, а малая девочка, сестренка ее, седьмой годок тогда девке шел, за ложкой-то и полезла. И видит, что у парней тех вместо ног – копыта! Ребенок – до семи лет ангел, вот и увидела малая то, что от других скрыто. Стала девочка по нужде проситься, сестра вышла с ней, а малая ей и рассказала, что она увидела. Девки – бежать, а за ними – вой страшенный, пурга, буря! Как уж другие девки спаслись из той бани, я не знаю, а сама баня сквозь землю провалилась, на том месте яма и сейчас есть. Если пойдете через Забродье, спросите, где там Бесовская ямища, вам каждый покажет. Но и сами знаем мы это, и батюшка нас учил, а все равно, как канун Рождества, так уже к вечеру слышны отовсюду на селе колядки – собирается народ на веселье. И гадают наши девушки, и рядится народ в Святые вечера, потому что так делали наши предки. Отец Владимир в канун светлого праздника Крещения народ исповедовал, а тех, кто гадал и рядился, бранил крепко, но грех отпускал, а парни и мужики, кто поздоровее, в Крещение в проруби купались, где батюшка в праздник воду святил.

Ругал нас батюшка и за костры в Иваньевскую ночку, и за то, что когда жатва пройдет, последний сноп Илье на бороду оставляем, да не шибко-то и ругал, а масленичные песни вообще любил. Как бабы на холм поднимутся, чтобы Масленицу песнями проводить, а из Забродья, что за три версты, им забродские бабы песнями и ответят, так спешит наш батюшка со двора на улицу, а матушка Наталья – за ним. Стоят оба и слушают, а лица у них такие, словно солнышко весеннее светлым лучиком их озолотило.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация