– Не слишком ли мало нас останется без атанов
Энгессы? – спросил Спархок.
– Король Андрол позаботится об этом, – заверил его
Вэнион. – Не тревожься, Спархок. Твоя жена дорога всем нам ничуть не
меньше, чем тебе. Мы не допустим, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Мы можем сразу отбросить возможность
преувеличений, – сказала Сефрения. – Это совершенно не в
характере атанов.
– Это верно, – согласился Спархок. – Они
воины, приученные к точным докладам.
Вэнион и Заласта согласно кивнули. Был вечер, и все четверо
вышли побродить за городскими стенами, чтобы обсудить ситуацию в отсутствие
Оскайна и Норкана. Не то чтобы они не доверяли тамульцам – просто они
собирались поговорить о вещах, которые тамульский разум просто не в состоянии
был воспринять.
– Наш противник, вне всякого сомнения, бог, –
твердо сказал Заласта.
– Как небрежно он говорит об этом, – заметил
Вэнион. – Заласта, неужели ты так привык воевать с богами, что стал
легкомысленно относиться к этому занятию?
Заласта усмехнулся.
– Я только определил нашу проблему, лорд Вэнион.
Воскрешение целой армии решительно находится за пределами человеческих
возможностей. Можешь поверить мне на слово. Я сам как-то пытался это проделать,
и беспорядок получился немыслимый. Несколько недель у меня ушло только на то,
чтобы загнать всех воскрешенных назад в землю.
– Мы и прежде воевали с богами, – пожал плечами
Вэнион. – Пятисотлетнее противостояние с Азешем что-нибудь да значит.
– И кто же теперь легкомыслен? – осведомилась
Сефрения.
– Я только определил решение нашей проблемы, любовь
моя, – ответил он. – Именно для таких ситуаций и были созданы рыцари
церкви. Тем не менее нам просто необходимо узнать, кто наш враг. У всякого бога
есть свои почитатели, и наш враг неизбежно должен использовать в своих замыслах
тех, кто ему поклоняется. Когда мы узнаем, кто он такой, мы узнаем и кто его
приверженцы. Мы никак не сможем разрушить его замыслы, пока не будем знать, с
кем воюем. Или я говорю банальности?
– Верно, – согласился Спархок, – зато
логичные. Мне особенно по душе мысль об уничтожении приверженцев нашего
противника. Если мы нападем на них, он вынужден будет отвлечься от своих
замыслов и сосредоточиться на защите своих почитателей. Сила бога целиком и
полностью зависит от количества его приверженцев. С каждым убитым приверженцем
он будет неуклонно становиться слабее.
– Варвар, – обвинила Сефрения.
– Вэнион, скажи ей, чтобы перестала! – пожаловался
Спархок. – Она сегодня уже назвала меня и язычником, и варваром.
– А разве ты не тот и не другой? – спросила она.
– Может быть, но зачем же говорить об этом так открыто?
– С тех пор как вы в Сарсосе рассказали мне о троллях,
больше всего меня тревожит их присутствие в Дарезии, – сказал
Заласта. – Они явились не из прошлого, но лишь недавно пришли сюда из
своих исконных земель в Талесии. Я плохо знаю троллей, но мне всегда казалось,
что они очень привязаны к своей родине. Что могло склонить их к переселению?
– Улаф озадачен, – отозвался Спархок. –
Полагаю, талесийцы были так рады избавиться от троллей, что не дали себе труда
задуматься, куда и зачем те девались.
– Тролли обычно не действуют сообща, – сказала
Сефрения. – Один тролль мог по собственной воле покинуть Талесию, но ему
ни за что не удалось бы уговорить остальных последовать за ним.
– Ты намекаешь на весьма неприятную возможность, любовь
моя, – заметил Вэнион. Все четверо переглянулись.
– Могли они каким-то образом выбраться из
Беллиома? – спросил Вэнион у Сефрении.
– Не знаю, Вэнион. Спархок уже как-то спрашивал меня об
этом. Я не знаю, какое заклинание использовал Гвериг, чтобы загнать в Беллиом
Троллей-Богов. Заклинания троллей совершенно непохожи на наши.
– Стало быть, мы не можем знать, заключены ли они до
сих пор в Беллиоме или выбрались оттуда? Сефрения мрачно кивнула.
– То, что тролли собрались вместе и одновременно
покинули свои исконные земли, говорит о том, что некто обладающий достаточной
властью приказал им поступить так, – задумчиво проговорил Заласта.
– И этим некто вполне могут быть Тролли-Боги. –
Вэнион помрачнел не хуже Сефрении. – Никому другому тролли не стали бы
подчиняться. – Он вздохнул. – Что же, мы хотели знать, кто наш
противник. Похоже, теперь мы это знаем.
– Ты, Вэнион, сегодня просто брызжешь весельем и
радостью, – кисло заметил Спархок, – но я бы все же хотел получить
более конкретные доказательства, прежде чем объявлять войну троллям.
– Как тебе удалось укротить Троллей-Богов в Земохе,
принц Спархок? – спросил Заласта.
– Я использовал Беллиом.
– Судя по всему, тебе придется сделать это еще раз.
Надеюсь, ты прихватил его с собой? Спархок быстро глянул на Сефрению.
– Разве ты ему не сказала? – изумленно спросил он.
– Ему необязательно было знать об этом, дорогой. Если
помнишь, Долмант хотел, чтобы мы сохранили это в тайне.
– Стало быть, принц Спархок, ты не взял с собой
Беллиом, – заключил Заласта. – Ты оставил его в безопасном месте в
Симмуре?
– Да, мудрый, – хмуро ответил Спархок, – в
безопасном месте – это верно, но не в Симмуре.
– Так где же он?
– После того как мы уничтожили Азеша, мы бросили
Беллиом в море.
Лицо Заласты залила смертельная бледность.
– На дно самого глубокого в мире океана, –
прибавила Сефрения.
Глава 21
– Это случилось на северном побережье,
Элана-королева, – переводил Норкан ответ Бетуаны. – Косматые, которых
вы зовете троллями, приходили по зимнему льду большими отрядами в течение
последних двух лет. Вначале наши подданные принимали их за медведей, но
оказалось, что это не так. Поначалу они избегали нас, а из-за снега и тумана их
трудно было рассмотреть. Когда их стало больше, они осмелели. Только когда
убили одного из них, мы поняли, что это вовсе не медведи.
