Зловещий силуэт в сердцевине лилово-оранжевого огненного
шара снова вскинул руку. На мгновение он как бы сжался – и снова из его
раскрытой ладони хлестнула молния. И оборвала полет, на полпути рассыпавшись
дождем уже безвредных искр.
– Это ты сделал? – крикнул Вэнион Спархоку.
– Только не я, Вэнион. Я не настолько проворен.
И тут они услышали низкий вибрирующий голос, который выпевал
стирикские слова. Спархок рывком развернул Фарэна.
Это был Заласта. Седовласый стирик стоял чуть поодаль, на
крутом северном склоне ущелья, и в неверном свете бури его одеяние сверкало
белизной. Он вскинул обе руки над головой, и его посох, который Спархок считал
лишь показной безделушкой, искрился сейчас слепящей силой. Заласта резко
опустил посох, указывая его концом на загадочный силуэт в лилово-оранжевом
ореоле. Ослепительно-яркая искорка сорвалась с наконечника посоха, пролетела,
шипя, над головами пелоев и рыцарей и взорвалась, ударившись об огненный край
колдовского шара.
Силуэт в огненном шаре дрогнул, и вновь с его раскрытой
ладони сорвалась молния, на сей раз нацеленная в Заласту. Стирик без малейшего
усилия отразил ее посохом и тотчас ответил новой сверкающей искрой, которая так
же рассыпалась, ударившись о пылающую оболочку шара.
И вновь загадочный противник, защищенный огненным ореолом,
содрогнулся, на сей раз явственнее. Гигантская тварь за его спиной издала
пронзительный вопль и попятилась в темноту.
Рыцари церкви застыли, потрясенно воззрившись на это
пугающее противостояние.
– У нас полно своих дел, господа! – рявкнул
Вэнион. – К бою!
Спархок потряс головой, пытаясь избавиться от наваждения.
– Спасибо, Вэнион, – сказал он. – Я, кажется,
отвлекся.
– Повнимательней, Спархок, – резко бросил Вэнион
тем же тоном, каким говорил многие годы назад во время тренировок, когда
Спархок и Келтэн были еще послушниками.
– Слушаюсь, лорд магистр, – отозвался Спархок смущенным
голосом подростка. Затем они переглянулись – и дружно расхохотались.
– Как в старые добрые времена, – весело проговорил
Келтэн. – Что ж, почему бы нам не продолжить охоту на троллей и
предоставить все остальное Заласте?
И рыцари продолжили свой бесконечный бой, а над их головами
продолжался поединок двух магов. Тролли напирали все так же яростно, но число
их заметно сократилось, а груда мертвых тел изрядно замедляла их натиск.
Кровавый труд продолжался с не меньшим усердием, и воздух
над головами сражавшихся трещал и вспыхивал колдовским огнем.
– Мне только кажется или наш лиловый приятель и впрямь
побледнел? – осведомился Тиниен, когда они в очередной раз вернулись за
новыми копьями.
– Его огонь начинает слабеть, – согласился
Келтэн. – И ему все больше и больше времени нужно, чтобы сотворить новую
молнию.
– Не расслабляйтесь, господа, – предостерег
Вэнион. – Нам все еще предстоит управиться с троллями и этой
ящерицей-переростком.
– Я изо всех сил стараюсь не думать об этом, –
честно признался Келтэн.
И вдруг пурпурно-оранжевый шар так же внезапно, как прежде
разрастался и распухал, начал сокращаться в размерах. Заласта усилил натиск,
сверкающие искорки потоком неслись из его посоха, взрываясь на оболочке стремительно
съеживавшегося огненного ореола, точно праздничный фейерверк.
А затем пылающий шар исчез.
Вопль восторга вырвался у пелоев, и тролли дрогнули.
Халэд со странно застывшим лицом зарядил свой немудреный
механизм новым дротиком и ударом кинжала рассек веревку. Дротик сорвался с
тетивы, словно отпущенная пружина, и в своем стремительном полете засветился,
словно его подожгли. Сверкая огнем, он пролетел по высокой дуге – куда выше и
дальше, чем до сих пор удавалось стрелять юноше.
Гигантский ящер, чья голова торчала над макушками деревьев,
взревел, разинув жуткую пасть. Миг спустя пылающий дротик глубоко вонзился в
грудь твари. Он ушел в плоть ящера почти целиком, и чудовище испустило
оглушительный вопль боли и ярости, крошечными передними лапками безуспешно
хватаясь за пылающее древко. А затем внутри монстра прозвучал тяжелый
приглушенный удар, стесненный плотью ящера взрыв, от которого содрогнулась
земля. Фонтан кровавого огня ударил из тела ящера, и его останки,
исполосованные взрывом, опали в темноту леса.
Тогда на опушке леса возникло дрожащее облако, похожее на
марево жаркого летнего полудня, и из этого облака проступило нечто. Это было
всего лишь огромное лицо – уродливое, звероподобное, искаженное бешенством и
разочарованием. Над оскаленной косматой пастью горели злобой глубоко посаженные
свиные глазки.
Видение взревело, оглушая невольных зрителей, и Спархок
содрогнулся. Чудовищный лик изрыгал слова на языке троллей! Тварь снова
взревела, сотрясая громоподобным рыком деревья.
– Что это, во имя Божье? – закричал Бевьер.
– Гхворг, – ответил мрачно Улаф, – Тролль-Бог
войны.
Бессмертная бестия вновь взревела – и исчезла бесследно.
Глава 23
С исчезновением Гхворга исчезло и всякое подобие согласия
среди троллей. Как частенько говорил Улаф, они не привыкли действовать большими
стаями, и когда их бог, поддерживавший некоторое единство между ними, сгинул,
тролли вспомнили о привычной вражде друг с другом. Их натиск на рыцарей
мгновенно ослаб – в рядах троллей завязались яростные стычки. В них ввязывалось
все больше троллей, и скоро перед входом в ущелье кипела уже всеобщая свалка.
– И что теперь? – спросил Келтэн у Улафа.
– Конец, – пожал тот плечами, – во всяком
случае, для нас. Тролли, впрочем, будут драться еще очень долго.
Кринг, судя по всему, пришел к тому же выводу, и его пелои
целеустремленно направились к груде тролльих трупов, держа наготове сабли и
копья.
Халэд, бледный, с невидящими глазами, все еще стоял возле
своей машины. Затем он вздрогнул и очнулся.
– Что случилось? – спросил он, смятенно озираясь.
– Ты прикончил гигантского ящера, мой юный друг, –
пояснил Тиниен. – Выстрел был впечатляющий.
– Я? Да я даже не помню, чтобы стрелял в него. Я был
уверен, что он слишком далеко.
С крутого склона ущелья спустился Заласта. На его бровастом
лице было написано явное удовлетворение.
