– Весьма похоже на пароль и отзыв, – заметил
Вэнион.
– Я бы не хотел, чтобы мы сосредоточили все наши усилия
на подобной мелочи в ущерб чему-то еще, – осторожно заметил Заласта.
– Да Боже ж мой, вашш-магичество, велико дело! –
отозвался Кааладор. – Я ж по самые ушки в нищих, шлюхах и плюгавом ворье.
Как говорится, плюнуть некуда.
Заласта озадаченно воззрился на него.
– Он говорит, Заласта, что в его распоряжении
достаточно людей, чтобы позаботиться обо всем, – перевела Сефрения.
– Какой сочный говор, не правда ли? – мягко
заметил Заласта.
Улаф нахмурился.
– Не могу сказать точно, – проговорил он, –
но сдается мне, я слышал, как пару дней назад два дворцовых стражника толковали
о Потаенном Городе. Возможно, в этот заговор вовлечено куда больше людей, чем
мы думаем.
Вэнион кивнул.
– Быть может, этот след и никуда не ведет, –
сказал он, – но нам всем не повредит держать ушки на макушке. Если
Кааладор и впрямь наткнулся на пароль наших врагов, это поможет нам установить
заговорщиков, которых иначе мы бы упустили. Давайте-ка составим список. Соберем
все имена людей, которые алчут и жаждут Потаенного Города разума. Если это
действительно пароль и отзыв, если он хоть как-то связан с тем, что мы
ищем, – пусть у нас будут имена, от которых можно отталкиваться, чтобы
пойти дальше.
– Вы говорите почти как полицейский, лорд
Вэнион, – укоризненно заметил Телэн.
– Сможешь ли ты простить мне это?
– Да, кстати, – с усмешкой вставил Бевьер, –
я видел в университете нашего старого знакомого. Судя по всему, шурин барона
Котэка прибыл в Материон, дабы осчастливить факультет современной литературы
своим невыразимым искусством.
– Может быть, ты хотел сказать «невыносимым»? –
осведомился Улаф. – Мне ведь доводилось слышать вирши Элрона.
– Кто такой Элрон? – спросила Сефрения.
Спархок и Эмбан обменялись долгим взглядом. Они все еще были
связаны клятвой, которую дали архимандриту Монселу.
– Видишь ли… – начал Спархок, тщательно подбирая
слова, – это астелиец… этакий полуаристократ с литературными замашками. Мы
не уверены, насколько глубоко он увяз в беспорядках в Астеле, но, судя по его
же словам, он сторонник человека, известного как Сабр.
– Разве может быть совпадением, что он решил
отправиться в Материон именно тогда, когда на здешних улицах крепко запахло
жареным? – спросил Тиниен. – С чего бы ему являться в центр культуры
безбожных желтокожих дьяволов, которых он так сильно ненавидит?
– Да, это необычно, – согласился Улаф.
– А все, что необычно, – подозрительно, –
объявил Келтэн.
– Это слишком грубое обобщение, – заметил Спархок.
– Разве?
– Хотя в данном случае ты можешь быть и прав. Возможно,
нам лучше присмотреть за Элроном. Придется тебе, Телэн, опять взяться за
рисование.
– Знаешь, Спархок, – отозвался мальчик, – я
бы мог заработать на этих рисунках кучу денег, если бы ты так упорно не
стремился сделать из меня пандионца и вбить мне в голову все эти высокие
идеалы.
– Быть полезным – уже награда, Телэн, – набожно
пояснил Спархок.
– Кааладор, – задумчиво окликнула Сефрения.
– Слушаю, ваш-ш-магичество?
– Пожалуйста, оставь это, – устало попросила
она. – В Империи есть несколько людей, которых можно назвать
подстрекателями беспорядков. Возможно ли, чтобы кто-нибудь из местных воров
видел их в городе?
– Я поспрашиваю, леди Сефрения, и если понадобится,
пошлю в соседние королевства за людьми, которые знают их в лицо. Я, правда, не
уверен, насколько хорошо они смогут их описать. Если нам, к примеру, скажут,
что такой-то человек среднего роста, нам придется обшаривать почти что половину
населения Империи.
– Она сможет дать куда больше, чем простое описание,
Кааладор, – заверил его Телэн. – Она повертит пальцами в воздухе
перед твоими свидетелями и поместит образ человека, которого они видели, в таз
с водой. Я смогу сделать с него рисунок.
– Это совсем неплохая мысль – запастись портретами всех
этих патриотов, – пробормотала Сефрения. – Если Элрон и Крегер уже
здесь, другим тоже может прийти в голову посетить Материон. Если они собираются
устроить сборище, неплохо бы нам об этом знать, верно?
– Может быть, вы добавите к этим рисункам портрет графа
Герриха? – предложила Даная.
– Но, принцесса, – сказал Келтэн, – он же на
другом краю мира, в Ламорканде.
– Но он тоже один из них, Келтэн, – отозвалась
она. – Если уж вы собираетесь что-то сделать, делайте основательно. Разве
это так дорого обойдется? Пару листов бумаги да полчаса Телэнова труда.
– Хорошо, добавим и Герриха. Мне, в общем, все равно.
Не думаю, что он когда-либо здесь появится, да ладно уж, пускай Телэн и его
рисует, если уж тебе так хочется.
– О, спасибо тебе, Келтэн! – с воодушевлением
воскликнула она. – Спасибо, спасибо, спасибо!
– Разве ей еще не пора спать? – кисло осведомился
Келтэн.
– Кстати, о Крегере, – сказал Спархок, – он
не появлялся снова?
– Только те два раза, о которых я уже
рассказывал, – ответил Кааладор. – Он, кажется, из тех, кто любит
затаиться и выжидать удобного момента?
– Точно, – сказал Келтэн, – это очень похоже
на Крегера. Он способен уютно отсиживаться на помойке среди крыс – он ведь и
сам наполовину крыса. Пока будет кому доставлять ему вино, он и полгода кряду
просидит в крысиной норе, и будет счастлив.
– Он мне очень нужен, Кааладор, – Спархок
явственно скрипнул зубами. – Мои друзья замечательно развлекаются,
объясняя мне, что они же, мол, мне говорили.
– Что-то я не понял, – озадаченно сказал Кааладор.
– Они все считают, что я должен был убить Крегера. Даже
Сефрения жаждет его крови.
