– Как тебе известно, барка – это не просто плавучая
платформа. Под ее палубой имеется трюм. Теперь представь себе, что мы загрузили
трюмы бочками с маслом. Когда начинается суматоха, мы бросаем со стен камни, и
барки трескаются, словно яичная скорлупа. Масло растечется по воде, мы подожжем
его, и замок будет окружен стеной огня. Разве это не станет помехой людям,
которые пытаются штурмом взять замок?
– Вы – гений, моя королева! – воскликнул Келтэн.
– Как мило с твоей стороны, сэр Келтэн, что ты это
заметил, – самодовольно отозвалась она. – И главная прелесть моей
идеи в том, что мы сможем готовиться к осаде прямо на виду, ни от кого не
прячась по ночам и не жертвуя своим сном. Этот грандиозный прием дает нам
возможность делать в замке почти что угодно под предлогом украшения к
празднику.
Миртаи вдруг заключила свою хозяйку в объятия и крепко
расцеловала.
– Я горжусь тобой, моя мать! – объявила она.
– Я рада этому, моя дочь, – скромно отозвалась
Элана, – но все-таки тебе нужно вести себя посдержаннее. Вспомни, что ты
мне говорила о женщинах, которые целуют женщин.
– Мы нашли еще два туннеля, Спархок, – сообщил
Халэд, когда его лорд присоединился к нему на парапете. Поверх кожаного жилета
Халэд надел холщовую рубаху.
Спархок поглядел на ров – там кишели рабочие, вгоняя в
мягкую землю на дне длинные стальные стержни.
– Это не слишком бросается в глаза? – спросил он.
– Нам же нужно к чему-то причалить барки, верно?
Туннели на глубине примерно пяти футов. Большинство рабочих с кувалдами понятия
не имеет, чем занимается, но я загнал в ров еще нескольких рыцарей. Когда мы
начнем заполнять ров, своды этих туннелей окажутся на редкость дырявыми. –
Халэд перевел взгляд на лужайку и вдруг поднес ко рту сложенные чашечкой руки.
– Осторожнее с баркой! – проревел он
по-тамульски. – Если вы повредите швы, она потонет!
Десятник тамульских рабочих, трудолюбиво тянувших по лужайке
широкую барку, поднял голову.
– Она очень тяжелая, почтенный господин! –
прокричал он в ответ. – Что вы положили вовнутрь?
– Балласт, идиот! – огрызнулся Халэд. – Нынче
вечером по этой палубе будет топтаться целая толпа. Если барка перевернется и
император свалится в воду, нам всем достанется на орехи!
Спархок вопросительно взглянул на своего оруженосца.
– Мы загружаем трюмы бочками с гарным маслом, –
пояснил Халэд. – Мы решили, что это лучше проделывать подальше от чужих
глаз. – Он взглянул на Спархока. – Не стоит передавать Элане эти мои
слова, но в ее замысле есть кое-какие недочеты. Гарное масло само по себе
неплохая идея, но мы добавили к нему смолы – чтобы уж наверняка занялось как
следует и в нужную минуту. К тому же бочки с маслом слишком прочные. Мало нам будет
проку, если они просто затонут, когда мы разобьем барки. Я хочу посадить в
каждый трюм по паре пелоев Кринга. В последнюю минуту они вскроют бочки
топорами.
– Ты обо всем успеваешь подумать, Халэд.
– Должен же быть в вашей компании хоть один здравомыслящий
человек.
– Теперь ты говоришь совсем как твой отец.
– Вот что еще я хочу сказать тебе, Спархок. Ваши гости
должны быть очень, очень осторожны. На барках будут гореть фонари и наверняка
свечи. Один нечаянный промах – и все вспыхнет гораздо раньше, чем мы намечали,
так что… э-э, собственно, мы немного опережаем график, ваше высочество, –
добавил он по-тамульски – специально для полудюжины рабочих, которые толкали по
парапету двухколесную тележку. Тележка была нагружена фонарями, которые рабочие
развешивали на крепостном валу.
– Нет-нет-нет! – прикрикнул на них Халэд. –
Нельзя вешать рядом два зеленых фонаря! Я же вам тысячу раз говорил: белый,
зеленый, красный, синий. Делайте, как вам сказано, а творчеством будете
заниматься в свободное время. – Он преувеличенно горестно вздохнул. –
До чего же трудно в наши дни найти хорошую прислугу, ваше высочество!
– Ты переигрываешь, Халэд, – пробормотал Спархок.
– Знаю, но я хочу быть уверен, что до них дойдет.
По парапету к ним подошел Кринг, потирая ладонью покрытую
шрамами макушку.
– Мне бы надо побрить голову, – сказал он
рассеянно, – а Миртаи слишком занята, чтобы об этом позаботиться.
– Это пелойский обычай, доми? – спросил
Спархок. – Брить голову мужа – обязанность пелойской женщины?
– Нет, это, собственно говоря, идея самой Миртаи. Очень
трудно увидеть, что творится у тебя на затылке, и я все время что-нибудь
пропускал. Вскоре после нашего обручения она отняла у меня бритву и сказала,
что с этих пор она сама будет брить меня. У нее это очень хорошо выходит – конечно,
когда она не слишком занята. – Кринг приосанился, расправил плечи. –
Они отказались, Спархок. Категорически. Собственно, я знал, что так будет, но
все же предложил им это, как ты велел. Они не станут сидеть взаперти в замке во
время боя. Впрочем, если хорошенько подумать, мы так или иначе больше будем
полезны за стенами замка и верхом. Несколько десятков конных пелоев взогреют
этих бунтовщиков не хуже котелка с кипящим супом. Если завтра вечером тебе
нужно замешательство в толпе, замешательством мы тебя обеспечим. Человек,
который боится получить саблей по затылку, вряд ли сможет штурмовать крепость.
– Особенно когда обнаружит, что его оружие не
действует, – добавил Халэд.
– Это при условии, что склад с арбалетами, который
нашел Кааладор, – единственный, – проворчал Спархок.
– Боюсь, что до завтрашнего вечера нам это выяснить не
удастся, – согласился Халэд. – Я испортил около шести сотен
арбалетов. Если завтра под стенами замка соберется двенадцать сотен
арбалетчиков, мы будем знать, что по крайней мере половина из них сможет
стрелять. Нам нужно будет подумать об убежище на этот случай. Эй, ты! –
вдруг рявкнул он, задрав голову. – Повесь этот флаг! Нечего его так
натягивать! – И он погрозил кулаком рабочему, который легкомысленно высунулся
из верхнего окна одной из башен.
***
Хотя ученый, которого привел к Элане Бевьер, был еще молод,
он успел основательно облысеть. Он очень нервничал, и тем не менее глаза его
горели огнем, выдавая в нем фанатика. Ученый простерся перед креслом Эланы,
похожим на трон, и усердно стукнул лбом по полу.
– Не делай этого, парень, – проворчал Улаф. –
Это оскорбляет королеву, а кроме того, ты разобьешь плитки.
