Если уж пелои вырвались на волю, удержать их трудно.
Кочевники с болот восточной Пелозии принялись методично прореживать толпу, в
беспорядке метавшуюся по лужайкам. Дворцовые стражники, которые присоединились
к мятежникам, сделали слабую попытку принять бой, но пелои растоптали их
конями, с радостью встретив это нехитрое развлечение.
В башенку вошли Сефрения и Вэнион. Белое платье маленькой
стирикской женщины словно светилось в полосе лунного света, проникавшего в
дверь.
– О чем ты только думаешь, Спархок? – гневно
вопросила она. – Разве это безопасное место для Эланы и Сарабиана?
– Настолько безопасное, насколько это в моих силах,
матушка. Элана, что бы ты сказала, если бы я приказал тебе укрыться в замке?
– Я бы не послушалась тебя, Спархок. Я бы выскочила из
собственной кожи, если бы тебе вздумалось запереть меня в какой-нибудь
безопасной комнате, откуда нельзя видеть, что происходит.
– Примерно так я и думал. А вы, ваше императорское
величество?
– Спархок, твоя жена только что прибила мои ноги
гвоздями к полу. Как бы я мог прятаться, если она стоит здесь на стене, точно
носовая фигура боевого корабля? – Император взглянул на Сефрению. –
Неужели такая безрассудная храбрость присуща всем этим варварам?
Сефрения вздохнула.
– Ты не поверишь, Сарабиан, на что они способны, –
ответила она, одарив быстрой улыбкой Вэниона.
– Во всяком случае, Спархок, хоть кто-то в этой толпе
не разучился думать, – заметил Вэнион, обращаясь к другу. – Он
только что сообразил, какими неприятными осложнениями грозит им то, что они не
могут ни попасть в замок, ни выбраться за ворота. Сейчас он пытается
подхлестнуть своих соратников, объясняя им, что все они обречены, если только
не захватят замок.
– Надеюсь, он также объясняет им, что они обречены и в
том случае, если попытаются это сделать, – отозвался Спархок.
– Думается мне, он успешно замалчивает это
обстоятельство. Знаешь, друг мой, а ведь в бытность твою послушником я
сомневался в тебе. Вы с Келтэном тогда смахивали на пару необузданных жеребят,
но теперь, когда ты остепенился, ты стал очень даже неплох. Твой план оказался
просто блестящим. На сей раз ты даже не слишком часто приводил меня в
замешательство.
– Спасибо, Вэнион, – сухо поблагодарил Спархок.
– Не за что.
Мятежники подбирались ко рву осторожно. На лицах у них
читалось явное опасение, а глаза не отрывались от ночного неба, ревностно
выискивая в нем первый проблеск огня, возвещающий о новом приветствии сэра
Бевьера. Когда по черному бархату ночи чиркнула случайная искра падающей
звезды, толпа разразилась воплями ужаса, за которыми тут же последовал
оглушительный истерический хохот.
Однако замок, источавший ослепительное сияние, оставался тих
и безмолвен. На крепостных валах не было ни единого солдата, и клубки жидкого
пламени не взвивались в ночное небо, пролетая над перламутровыми стенами.
Защитники замка притаились позади укреплений и молча ждали.
– Отлично, – пробормотал Вэнион, бросив быстрый
взгляд из бойницы башенки. – Кто-то из них наконец сообразил, как
можно использовать эти барки. Они связывают вместе по нескольку осадных
лестниц.
– Спархок! – нетерпеливо воскликнула Элана, –
барки нужно разрушить сейчас!
– Ты ничего не сказал ей? – спросил Вэнион у
Спархока.
– Нет. Ей было бы трудно воспринять подобную идею.
– Тогда лучше уведи ее в замок, друг мой. То, что
сейчас произойдет, очень огорчит ее.
– Может быть, хватит говорить обо мне так, словно меня
здесь и вовсе нет? – вспыхнула Элана. – Что вы там задумали?
– Лучше скажи ей, – угрюмо посоветовал Вэнион.
– Мы можем поджечь барки в любую минуту, Элана, –
как можно мягче проговорил Спархок. – В таком положении, как наше, огонь –
это оружие. Тактически неразумно истратить его впустую, зажигая прежде, чем
враги не подберутся поближе и не получат то, чего заслужили.
Элана воззрилась на него, кровь отхлынула от ее лица.
– Я совсем не того хотела, Спархок! – с силой
воскликнула она. – Огонь должен был отогнать их ото рва. Мне совсем ни к
чему было сжигать их живьем.
– Прости, Элана, но это – военное решение. Оружие
бесполезно, если не покажешь своей готовности его применить. Я знаю, что это
трудно принять, но если мы доведем свой план до его логического завершения, то
спасем в будущем не одну жизнь. Нас здесь, в Империи, отчаянно мало, и если мы
не закрепим за собой репутацию людей безжалостных и жестоких, в следующей
стычке нас попросту сметут.
– Ты чудовище!
– Нет, любовь моя. Я солдат. Элана вдруг разрыдалась.
– Может быть, уведешь ее в замок, матушка? –
обратился Спархок к Сефрении. – Думаю, мы все предпочтем, чтобы она
не видела этого зрелища.
Сефрения кивнула и увлекла рыдающую королеву к лестнице,
ведущей с башенки вниз.
– Вы тоже можете уйти, ваше величество, –
предложил Вэнион Сарабиану. – Спархок и я привыкли к подобным малоприятным
зрелищам. Вам же смотреть на это вовсе не обязательно.
– Нет, лорд Вэнион, я останусь, – твердо ответил
Сарабиан.
– Как пожелаете, ваше величество.
Арбалетные болты застучали по укреплениям, словно
град, – оказалось, что мятежники все это время исправляли результаты
зловредной деятельности Халэда. Затем с края рва, испуганно озираясь и в панике
молотя руками по воде, плюхнулись в воду пловцы и что есть силы поплыли к
баркам, чтобы перерезать причальные канаты. Барки скоренько подтянули к берегу,
и мятежники, уже держа наготове свои наскоро состряпанные осадные лестницы,
принялись толкать шестами барки, направляя их по водной глади к отвесной стене
замка.
Спархок высунул голову из двери башенки.
– Келтэн! – свистящим шепотом окликнул он друга,
который притаился на парапете, неподалеку от башенки. – Передай приказ –
пусть атаны будут наготове.
– Ладно.
– Но скажи им, чтобы не трогались с места до сигнала.
– Спархок, я знаю, что мне надо делать. Нечего
обращаться со мной, как с идиотом.
– Извини.
Торопливый шепоток стремительно пробежал вдоль укреплений.
