– Ты превосходно рассчитал время, Спархок, –
негромким напряженным голосом заметил Вэнион. – Я только видел сигнал
Кринга от стен резиденции. Атаны уже за воротами. – Вэнион
помолчал. – Знаешь, тебе невероятно повезло. Никто не мог угадать заранее,
что мятежники двинутся на стены, а атаны прибудут к резиденции в одно и то же
время.
– Пожалуй, что так, – согласился Спархок. –
Думаю, при следующей встрече с Афраэлью нам нужно сделать для нее что-нибудь
приятное.
Внизу, во рву, барки уже ткнулись в основание замковых стен,
и мятежники начали торопливо карабкаться по осадным лестницам – вверх, к
зловеще безмолвным укреплениям.
Снова торопливый шепоток рассыпался вдоль парапета.
– Спархок, – свистяще прошептал Халэд, – все
барки уже под стенами!
– Отлично, – Спархок глубоко вздохнул. –
Передайте Улафу – пускай дает сигнал.
– Улаф! – проревел Келтэн, не заботясь больше о
том, чтобы соблюдать тишину. – Дуди в свой рожок!
– «Дуди»?! – взбешенно отозвался Улаф. И миг
спустя его рог протрубил свою песнь боли и смерти.
Со всех сторон над парапетом взмыли огромные булыжники, на
долю секунды зависли в воздухе над укреплениями, а затем с силой ухнули вниз,
прямо на кишащие людьми палубы барок. Барки затрещали, раскололись и начали
погружаться в воду. Тягучая смесь смолы и гарного масла все шире расползалась
по воде, отливая на поверхности радужным мерцанием. «Это даже красиво», –
отстраненно подумал Спархок.
Рослые атаны поднялись из своих укрытий, подхватили фонари,
так кстати развешанные на укреплениях, – и разом швырнули их в ров, точно
сотню объятых пламенем комет.
Мятежники, которые уже попрыгали с тонущих барок и теперь
барахтались в маслянистой воде, завопили от ужаса, увидев, что с неба летит
прямо на них пылающая смерть.
Ров взорвался. Завеса синего пламени выросла над
радужно-маслянистой гладью воды, и за этим тотчас последовали гигантские
всполохи оранжевого дымного огня и густые клубы жирного черного дыма. Тонущие
барки взрывались, точно извергающиеся вулканы, – это огонь добирался до
бочонков с гарным маслом, которые еще оставались нетронутыми в их трюмах. Языки
пламени взвивались ввысь, живьем поджаривая мятежников, которые еще цеплялись
за осадные лестницы. Люди прыгали либо падали с горящих лестниц и уже комками
живого пламени долетали до ада внизу.
Крики были ужасны. Нескольким мятежникам, горевшим заживо,
удалось добраться до дальнего берега рва, и теперь они наугад, сломя голову
мчались по аккуратным лужайкам, пронзительно крича и роняя на бегу капли огня.
Те мятежники, что столпились на краю рва, нетерпеливо
дожидаясь своей очереди, чтобы перебраться на другой берег и вскарабкаться на
стены, в ужасе отпрянули теперь от стены огня, которая сделала сверкающий замок
эленийцев таким же недоступным, как другая сторона луны.
– Улаф! – рявкнул Спархок. – Скажи Крингу,
чтобы открыл ворота!
И снова проревел оглушительный голос рога.
Массивные ворота резиденции медленно распахнулись, и в них
идеально ровными рядами, неостановимые, как лавина, хлынули бегом золотокожие
атаны.
Глава 30
– Я не знаю, Спархок, как они это проделали, –
отвечал Кааладор с мрачной гримасой. – Самого Крегера не видели уже
несколько дней. Скользкий тип, верно?
Кааладор только что пришел из города и отыскал Спархока на
парапете.
– Это уж точно, друг мой. А вот как насчет остальных? Я
бы ни за что не поверил, что Элрон способен на что-то подобное.
– Я тоже. Он разве что не написал на лбу «Заговорщик»:
все крался темными закоулками, надвинув шляпу на лоб. – Кааладор покачал
головой. – Как бы там ни было, он остановился в доме одного местного
дворянина из Эдома. Мы знали, что он в доме, потому что видели, как он вошел
через парадную дверь. Мы следили за всеми дверями и окнами, так что он никак не
мог уйти, но когда мы пришли за ним, его в доме не оказалось.
Из дворца поблизости от замка донесся грохот – это атаны
ломали двери, чтобы добраться до укрывшихся внутри мятежников.
– Твои люди обыскали дом на предмет потайных комнат или
ходов? – спросил Спархок. Кааладор покачал головой.
– Так намного быстрее. В этом доме спрятаться было
негде. Извини, Спархок. Мы без труда отловили всю мелкую сошку, но главари… –
Он беспомощно развел руками.
– Кто-то, по всей видимости, применил магию. Они делали
это и прежде.
– Неужели ты и вправду мог бы проделать что-то
подобное?
– Я – нет, но я уверен, что Сефрении известны нужные
заклинания.
Кааладор глянул вниз с укреплений.
– Ну, во всяком случае мы сорвали этот заговор против
Империи. Это самое главное.
– Я в этом не уверен, – возразил Спархок.
– Но это и вправду важное дело, Спархок. Если бы мятеж
удался, Империя развалилась бы на части. Как только атаны закончат наводить
порядок, можно будет поболтать с теми, кто уцелеет, – и с той мелкой
сошкой, которую нам удалось сцапать. Может быть, они выведут нас на крупную
рыбу.
– Сомневаюсь. Крегер дока в таких делах. Скорее всего,
мы обнаружим, что мелкая сошка ничего серьезного не знает. Какой позор! Я так
хотел побеседовать с Крегером.
– Ты всегда говоришь о нем таким тоном, – заметил
Кааладор. – Между вами личные счеты?
– Да, причем очень и очень давние. Я несколько раз
упускал возможность прикончить его – обычно потому, что это было бы невыгодно.
Я всегда больше внимания уделял его нанимателю, а это было серьезной ошибкой.
Крегер всегда заботится о том, чтобы запастись сведениями и повысить в цене
свою шкуру. В следующий раз, когда он попадется мне в руки, я намерен плюнуть
на все тайны, которыми он начинен.
Атаны расправлялись с мятежниками умело и методично. Окружив
очередной отряд, они предлагали вооруженным бунтовщикам сдаться – лишь один
раз, и больше этого предложения не повторяли. К двум часам ночи в императорской
резиденции снова воцарились тишина и покой. Несколько атанских патрулей
обшаривали здания и парки в поисках затаившихся мятежников, но в общем все было
тихо.
