Спархок смертельно устал. Хотя физически он не принимал
участия в подавлении мятежа, напряжение было столь велико, что истощило его
силы больше, чем непрерывная двухчасовая битва. Он стоял на парапете, утомленно
и без особого интереса наблюдая за тем, как дворцовые слуги, согнанные ко рву
именно для этогонеприятного дела, с раболепным страхом выуживают из воды
обгоревшие трупы.
– Почему ты не идешь спать, Спархок? – услышал он
голос Халэда. Широкие массивные плечи оруженосца поблескивали в свете факелов.
Голос, внешность, манеры – все так живо напоминало его отца, что Спархок в
который раз ощутил укол болезненного горя.
– Я просто хочу быть уверен, что когда моя жена утром
проснется, во рву не будут плавать покойники. Люди, сгоревшие заживо, выглядят
не слишком аппетитно.
– Я позабочусь об этом. Идем-ка в мыльню. Я помогу тебе
снять доспехи, и ты немного помокнешь в ванне с горячей водой.
– Сегодня вечером я не слишком перенапрягался, Халэд. Я
даже не успел вспотеть.
– Тебе и не требовалось. Запах пота так пропитал твои
доспехи, что стоит тебе побыть в них пять минут – и от тебя несет так, словно
ты не мылся месяц.
– Это один из недостатков нашего ремесла. Ты уверен,
что хочешь стать рыцарем?
– Это была не моя идея.
– Быть может, когда все закончится, в мире станет
настолько спокойно, что рыцари больше будут не нужны.
– Ну да, а рыбы в один прекрасный день научатся летать.
– Ты циник, Халэд.
– Что это он там делает? – раздраженно спросил
Халэд, поднимая глаза к башням, возвышавшимся над замком.
– Кто, что и где?
– Кто-то торчит на вершине южной башни. Я уже четвертый
раз замечаю, что в окошке мелькнул свет свечи.
– Быть может, Тиниен или Бевьер поставили на пост
кого-нибудь из своих рыцарей, – пожал плечами Спархок.
– Не сказав тебе? Или лорду Вэниону?
– Если тебя это так беспокоит, пойдем проверим.
– Что-то у тебя голос не слишком обеспокоенный.
– Я и не беспокоюсь. Замок в полной безопасности,
Халэд.
– Когда ты ляжешь спать, я поднимусь туда и проверю.
– Нет, я пойду с тобой.
– Ты же говоришь, что замок в полной безопасности.
– Лишняя предосторожность никогда не помешает. Мне не
хочется рассказывать твоим матерям, как я совершил промах и допустил, чтобы
тебя убили.
Они спустились с укреплений, пересекли внутренний двор и
вошли в донжон.
Из-за запертых дверей главного обеденного зала доносился
оглушительный храп.
– Бьюсь об заклад, что утром кое-кто выползет отсюда с
немилосердно трещащей головой, – рассмеялся Халэд.
– Мы не заставляли своих гостей напиваться.
– Все равно они обвинят в этом нас.
Они начали подниматься по лестнице, что вела на вершину
южной башни. Хотя донжон и северная башня были выстроены так, что комнаты
находились одна над другой, южная башня представляла собой не более чем пустую
скорлупу, внутри которой вилась в лабиринте строительных лесов лестница.
Архитектор явно добавил это строение только симметрии ради. Единственная
комната во всей башне была на самом верху, и полом ей служили грубо обтесанные
деревянные балки.
– Староват я для того, чтобы таскаться по лестницам в
доспехах, – проворчал Спархок, отдуваясь, когда они были уже на полпути.
– Ты распустил себя, Спархок, – с грубоватой
прямотой пояснил его оруженосец. – Ты слишком много сидишь на заднице,
толкуя о политике.
– Это входит в мои обязанности, Халэд. Лестница
заканчивалась дверями.
– Пропусти меня вперед, – пробормотал Спархок,
бесшумно извлекая меч из ножен. Затем он протянул руку и толчком распахнул
дверь.
За широким дощатым столом посреди комнаты сидел потрепанного
вида человек, и пламя единственной свечи освещало его лицо. Спархок узнал его.
Годы пьянства не прошли для Крегера даром. За те шесть с лишним лет, что
Спархок не видел его, волосы его изрядно поредели, а мешки под глазами набрякли
еще больше. Сами глаза, близорукие и слезящиеся, выцвели и отливали нездоровой
желтизной. Рука, в которой Крегер держал кубок с вином, заметно дрожала, правая
щека дергалась.
Спархок действовал не задумываясь. Направив свой меч на
бывшего подручного Мартэла, он метнулся вперед.
Без малейшего сопротивления меч погрузился в грудь Крегера и
вышел из его спины.
Крегер судорожно дернулся, затем хрипло, сорванно от вечного
пьянства рассмеялся.
– Бог ты мой, какое удивительное ощущение, –
дружелюбно проговорил он. – Я почти почувствовал, как меч проходит сквозь
меня. Убери свою железку, Спархок. Ты не сможешь меня убить.
Спархок выдернул меч из тела Крегера, казавшегося таким
реальным, и взмахом, крест-накрест нанес удар по его голове.
– Прекрати, Спархок, – попросил Крегер,
жмурясь. – Это действует мне на нервы.
– Передай своему магу мои поздравления, Крегер, –
ровным голосом сказал Спархок. – Весьма убедительная иллюзия. Ты выглядишь
настолько натурально, что я почти чую, чем от тебя несет.
– Так, я вижу, мы решили вести себя культурно, –
заметил Крегер, отпивая глоток из кубка. – Отлично. Ты взрослеешь,
Спархок. Десять лет назад ты бы изрубил всю комнату на куски, прежде чем
прислушался к голосу здравого смысла.
– Магия? – спросил Халэд, обращаясь к Спархоку.
Тот кивнул.
– И весьма искусная. На самом деле Крегер сидит в
какой-то комнате примерно в миле отсюда. Кто-то пересылает его образ в башню.
Мы видим и слышим его, но не можем до него дотронуться.
– Жаль, – пробормотал Халэд, ощупывая рукоять
массивного кинжала.
– На сей раз ты действовал очень умно, Спархок, –
продолжал Крегер. – Похоже, годы улучшили тебя – как хорошее вино.
– Кому уж знать в этом толк, как не тебе, Крегер.
