– Из уважения, Спархок. Можешь ли ты в это поверить? Он
уважает тебя, потому что ты – Анакха. Это сбивает его с толку и
заинтриговывает. Я совершенно точно уверен, что он мечтает с тобой
познакомится. Знаешь, боги иногда ведут себя совсем как дети.
– Кстати, о богах – что кроется за его союзом с
Троллями-Богами? – Спархок на мгновение задумался. – Впрочем, можешь
не отвечать, я и сам понял. Сила бога зависит от количества тех, кто ему
поклоняется. Киргаи вымерли, так что Киргон теперь не более чем визгливый
голосок, раздающий пустые посулы в каких-нибудь развалинах где-то в Кинезге –
много шума, и ничего.
– Кто-то здорово одурачил тебя, Спархок. Киргаи далеко
не вымерли – и ты, на свою беду, сам убедишься в этом, если задержишься в
Империи. Киргон заключил союз с Троллями-Богами, чтобы привести в Дарезию
троллей. Ваши атаны, конечно, производят некоторое впечатление, но против
троллей они ничто. Киргон весьма ревностно заботится о благополучии своего
избранного народа и не желает бесцельно терять киргаев в мелких стычках с расой
уродцев, а посему он заключил соглашение с Троллями-Богами. Тролли с
удовольствием будут убивать – и поедать – атанов. – Крегер выплеснул в
рот остатки вина из кубка. – Что-то мне этот разговор начинает надоедать,
Спархок, да и кубок мой опустел. Я обещал Киргону, что передам тебе его
предложение. Он дает тебе шанс прожить остаток дней своих в мире. Советую тебе
использовать этот шанс. Киргон не станет повторять своего предложения. В самом
деле, старина, что тебе до того, что случится с тамульцами? Они же, в конце
концов, просто желтокожие обезьяны.
– Церковная политика, Крегер. Наша Святая Матерь
привыкла смотреть далеко вперед. Можешь сам сказать Киргону, куда ему надлежит
заткнуть свое предложение. Я остаюсь.
– Тем хуже для тебя, Спархок, – рассмеялся
Крегер. – Пожалуй, я пришлю цветов на твои похороны. Я имел редкостное
удовольствие быть знакомым с парочкой живых анахронизмов – с Мартэлом и с
тобой. Иногда я буду пить за вашу память – если вообще о вас вспомню.
А затем иллюзорный облик потрепанного жизнью мошенника
рассеялся.
– Итак, это и есть Крегер, – ледяным тоном заметил
Халэд. – Я рад, что мне удалось повидать его.
– Что ты, собственно, имеешь в виду, Халэд?
– Я подумал, что мог бы прикончить его. Это будет
только справедливо, Спархок. Ты получил Мартэла, Телэн – Адуса, так что Крегер
– мой.
– Это и впрямь справедливо, – согласился Спархок.
– Он был пьян? – спросил Келтэн.
– Крегер всегда пьян, – отозвался Спархок. –
Правда, он не настолько напился, чтобы потерять осторожность. – Он оглядел
своих собеседников. – Не сказать ли вам всем сразу и хором: «Мы же
говорили!»? Сделаем это в самом начале, чтобы мне не пришлось ждать. Да, конечно,
было бы куда лучше, если бы я прикончил его во время последней нашей встречи,
однако если бы у нас не было его свидетельства перед Курией во время выборов,
Долмант, скорее всего, не был бы сейчас архипрелатом.
– Я бы как-нибудь смогла это пережить, – пробормотала
Элана.
– Не вредничай, – сказал ей Эмбан.
– Я пошутила, ваша светлость.
– Ты уверен, что дословно повторил все, что он
сказал? – спросила Сефрения у Спархока.
– Почти точно, матушка, – заверил ее Халэд. Она
нахмурилась.
– Это был ловкий ход. Уверена, что вы все понимаете
это. На самом деле Крегер не сказал нам ничего такого, чего мы бы уже не знали
– или не догадались.
– До сих пор имя Киргона не упоминалось,
Сефрения, – заметил Вэнион.
– И, вполне возможно, больше никогда не будет
упомянуто, – ответила она. – Я нуждаюсь в большем, чем
неподтвержденная ничем болтовня Крегера, чтобы поверить в то, что за всем этим
стоит именно Киргон.
– Ну, кто-то же за всем этим стоит, – заметил
Тиниен. – Кто-то достаточно внушительный, чтобы привлечь внимание Троллей-Богов,
а уж Крегер никак не подходит под это описание.
– Не говоря уже о том, что Крегер не способен даже
произнести слово «магия», не то что применить ее, – прибавил
Келтэн. – Мог это заклинание сотворить стирик, матушка?
Сефрения покачала головой.
– Оно очень сложное, – созналась она. – Если
бы его сотворили неверно, меч Спархока мог бы проткнуть настоящего Крегера.
Спархок нанес бы удар в комнате на вершине башни, а закончился бы он в миле
отсюда, проткнув сердце Крегера.
– Ну что ж, – сказал Эмбан, который расхаживал по
комнате, заложив за спину пухлые руки. – Теперь мы, по крайней мере,
знаем, что это так называемое восстание было притворным.
Спархок покачал головой.
– Нет, ваша светлость, этого мы наверняка знать не
можем. Что бы там ни говорил Крегер, а он многое перенял у Мартэла. Сделать
вид, что провалившийся замысел был никчемной уловкой, было бы очень похоже на
Мартэла.
– Ты знал его лучше, чем я, – пожал плечами
Эмбан. – Можем мы действительно быть уверены, что Крегер и прочие
заговорщики работают на бога – Киргона или, быть может, кого-то другого?
– Не совсем, Эмбан, – ответила Сефрения. –
Здесь замешаны Тролли-Боги, а они тоже способны сотворить все то, с чем мы
сталкивались – то, что выходит за пределы возможностей мага-человека. Конечно,
за всем этим есть и маг, но мы не можем быть уверены, что в дело замешан еще
один – кроме Троллей-Богов – бог.
– Но это может быть бог? – настаивал Эмбан.
– Все возможно, ваша светлость, – пожала она
плечами.
– Именно это я и хотел узнать, – объявил толстяк-церковник. –
Похоже на то, что мне придется срочно возвращаться в Чиреллос.
– Что-то я не уловил зачем, ваша светлость, –
сознался Келтэн.
– Нам понадобятся рыцари церкви, Келтэн, – сказал
Эмбан. – Все рыцари церкви.
– Они в Рендоре, ваша светлость, – напомнил ему
Бевьер.
– Рендор может подождать.
– У архипрелата может быть на сей счет другое мнение,
Эмбан, – заметил Вэнион. – Возвращение Рендора в лоно церкви – вот
уже пятьсот лет одна из главных целей нашей Святой Матери.
– Она терпелива. Она подождет. Ей придется подождать.
Это кризис, Вэнион.
