– Ваши матери? Отменно. Эслада все пытается откормить
Элис, но без особого успеха. Как ты узнал, что я в городе?
– Один из головорезов Платима видел тебя у ворот и
сообщил мне.
– Я должен был догадаться. Надеюсь, ты не разбудил мою
жену?
– Ее трудно разбудить, когда Миртаи сторожит двери. Дай
мне плащ, мой лорд. Я повешу его просушиться в кухне.
Спархок что-то проворчал и стянул с плеч насквозь промокший
плащ.
– Кольчугу тоже, Спархок, – прибавил Халэд, –
пока она совсем не заржавела.
Спархок кивнул, расстегнул пояс и принялся выпутываться из
кольчуги.
– Как подвигается твое обучение? Халэд невежливо
хмыкнул.
– Я еще не узнал ничего, чего не знал бы раньше. Мой
отец был куда лучшим учителем, чем наставники из орденского замка. Эта твоя
идея, Спархок, никуда не годится. Все другие послушники – аристократы, и когда
мы с братьями обходим их на тренировочном поле, им это очень не нравится. Мы все
время наживаем себе новых врагов – только успевай поворачиваться. – Он
снял седло со спины Фарэна, повесил на крюк у ближайшего стойла и принялся
обтирать жеребца пучком соломы.
– Разбуди какого-нибудь конюха, – сказал ему
Спархок, – пускай он этим займется. В кухне кто-нибудь есть?
– Хлебопеки, я думаю, уже проснулись.
– Ну так пусть кто-нибудь состряпает мне поесть. Обедал
я довольно давно
– Хорошо. Что задержало тебя в Чиреллосе?
– Я предпринял небольшое путешествие в Ламорканд. Их
вечные распри выходят из-под контроля, и архипрелат хотел, чтобы я кое-что
разнюхал на этот счет.
– Тебе следовало известить жену. Она уже собиралась
отправить Миртаи на поиски. – Халэд ухмыльнулся. – Подозреваю,
Спархок, что тебя опять ждет семейный скандал. – В этом нет ничего нового.
Келтэн здесь, во дворце?
Халэд кивнул.
– Кормят здесь получше, и он не обязан молиться трижды
в день. Кроме того, он положил глаз на одну служанку.
– Это меня тоже не слишком удивляет. Стрейджен тоже
здесь?
– Нет. Что-то там стряслось, и ему пришлось вернуться в
Эмсат.
– Тогда разбуди Келтэна. Пускай присоединится к нам в
кухне – я хочу потолковать с ним. Только я немного задержусь. Хочу прежде
заглянуть в мыльню.
– Вода наверняка холодная. Топки на ночь гасят.
– Мы воины Бога, Халэд, и нам надлежит быть стойкими.
– Я постараюсь это запомнить, мой лорд.
Вода в мыльне и впрямь оказалась ледяная, так что Спархок
там не замешкался. Завернувшись в мягкий белый плащ, он прошел по темным
дворцовым коридорам в ярко освещенную кухню, где его дожидались Халэд и
заспанный Келтэн.
– Приветствую благородного принца-консорта, – сухо
проговорил Келтэн. Сэру Келтэну явно не нравилось, когда его будили по ночам.
– Приветствую благородного друга детства благородного
принца-консорта, – отозвался Спархок.
– На редкость громоздкий титул, – кисло заметил
Келтэн. – И что же это за важное дело, если оно не могло подождать до
утра?
Спархок присел у кухонного стола, и хлебопек в белой
холщовой рубахе поставил перед ним блюдо жареного мяса и дымящийся ломоть
свежего, прямо из печи, хлеба.
– Спасибо, приятель, – поблагодарил его Спархок.
– Где ты был, Спархок? – осведомился Келтэн,
садясь напротив друга. В одной руке у него была бутыль с вином, в другой –
оловянный кубок.
– Сарати посылал меня в Ламорканд, – ответил
Спархок, набивая рот свежим хлебом.
– Знаешь, твоя жена допекла здесь всех и каждого.
– Приятно знать, что она обо мне так беспокоится.
– Для других в этом приятного мало. Что понадобилось
Долманту в Ламорканде?
– Сведения. Он не доверял некоторым докладам, которые
получал оттуда.
– Чему ж там не доверять? Ламорки, как всегда, увлечены
своей национальной забавой – гражданской войной.
– Похоже, что на сей раз это больше, чем просто забава.
Помнишь графа Герриха?
– Того, что осадил нас в замке барона Олстрома? Лично с
ним я не встречался, но его имя мне знакомо.
– Похоже, он верховодит во всех дрязгах западного
Ламорканда, и почти все там убеждены, что он положил глаз на королевский трон.
– Правда? – Келтэн бесцеремонно отломил себе кусок
от хлеба, принесенного для Спархока. – Любой барон в Ламорканде не
спускает глаз с королевского трона. Что же так обеспокоило Долманта на сей раз?
– Геррих заключает союзы за пределами Ламорканда.
Кое-кто из приграничных баронов Пелосии более или менее независим от короля
Сороса.
– В Пелосии все, кому не лень, независимы от короля
Сороса. Король из него так себе – он тратит слишком много времени на молитвы.
– Странная позиция для воина Господня, –
пробормотал Халэд.
– Ты бы запомнил это на будущее, Халэд, –
посоветовал ему Келтэн. – Слишком частые моления размягчают мозги.
– Так или иначе, – продолжал Спархок, – если
Герриху удастся втянуть пелосийских баронов в свару за трон Фридаля, Фридалю
придется объявить войну Пелосии. У Церкви уже есть на руках война в Рендоре, и
мысль о втором фронте Долманта не слишком вдохновляет. – Спархок
помолчал. – Впрочем, – добавил он, – я набрел еще кое на что. Я
случайно подслушал разговор, который не предназначался для моих ушей. В
разговоре всплыло имя Дрегната. Ты о нем что-нибудь знаешь?
Келтэн пожал плечами.
– Три-четыре тысячи лет назад он был национальным
героем ламорков. Они говорят, будто он был двенадцати футов ростом, каждое утро
съедал на завтрак целого быка и каждый вечер выпивал большую бочку меда. Легенда
гласит, что он криком дробил горы и мог одной рукой остановить солнце. Впрочем,
все эти россказни могут быть слегка преувеличены.
– Весьма забавно. Те, кого я подслушал, говорили друг
другу, что он вернулся.
– Тогда это ловкий трюк. Кажется, его убил близкий
друг. Ударил кинжалом в спину, а потом проткнул копьем сердце. Ты же знаешь
этих ламорков.
– Странное имя, – заметил Халэд. – Что оно
означает?
