– Дрегнат был королем ламорков несколько тысячелетий
назад. Вскоре после того, как вы, эленийцы, научились добывать огонь и вылезли
из пещер.
– Не вредничай.
– Хорошо, отец. Так вот, Дрегнат сколотил из ламорков
относительно единое войско и отправился завоевывать мир. Ламорки были от него
просто в восторге. Однако он поклонялся старым Ламоркским богам, и вашей
эленийской церкви пришлась не по вкусу мысль, что на троне всего мира будет
восседать язычник, так что Дрегната прикончили.
– Церковь не могла так поступить! – резко возразил
Спархок.
– Ты хотел выслушать мой рассказ или вести
теологические споры? После смерти Дрегната жрецы ламорков выпотрошили парочку
кур и копались в их внутренностях, чтобы прочесть грядущее. Это отвратительный
способ, Спархок. Столько грязи! – она содрогнулась.
– Не вини меня. Не я это выдумал.
– «Авгуры», как они себя называли, объявили, что в один
прекрасный день Дрегнат вернется, чтобы продолжить начатое, и поведет ламорков
к мировому господству.
– Ты хочешь сказать, что они в это верят?
– Раньше верили.
– Ходят еще слухи об отпадении от веры и возвращении к
старым языческим богам.
– Этого следовало ожидать. Когда ламорк вспоминает
Дрегната, он волей-неволей вытаскивает на свет старых богов. Это так глупо.
Неужели им недостаточно настоящих богов?
– Значит, старые боги ламорков – ненастоящие?
– Конечно, нет. Где твоя голова, Спархок?
– Тролли-Боги – настоящие. В чем же тут разница?
– Разница большая, как мир, отец. Это ясно и ребенку.
– Почему бы мне просто не поверить тебе на слово? И
почему бы тебе не отправиться в постель?
– Потому что ты еще не поцеловал меня.
– Ох, извини. Я задумался о другом.
– Нельзя забывать о самом важном, Спархок. Ты же не
хочешь, чтобы я захирела?
– Нет, конечно.
– Тогда поцелуй меня.
Спархок так и сделал. Как всегда, от нее пахло травой и
деревьями.
– Вымой ноги, – сказал он.
– Ну вот еще! – отозвалась она.
– Хочешь целую неделю объяснять маме, откуда у тебя на
ногах эти пятна?
– И это все, что я получу? – возмутилась
принцесса. – Один жалкий поцелуйчик и умывальные наставления?
Спархок рассмеялся, подхватил ее на руки и поцеловал снова –
уже не один раз. Затем опустил на пол.
– А теперь беги.
Принцесса слегка надула губы, вздохнула и направилась к
дверям своей спальни, небрежно волоча Ролло за заднюю лапу.
– Дай маме хотя бы глаза сомкнуть до утра, –
бросила она через плечо, – и, пожалуйста, постарайтесь не шуметь. И почему
это от вас двоих всегда столько шума? – Даная лукаво глянула на
него. – Почему ты краснеешь, отец? – осведомилась она с невинным
видом. Затем рассмеялась и ушла в спальню, закрыв за собой дверь.
Спархок никогда не был уверен, понимает ли его дочь истинный
смысл подобных реплик, хотя чувствовал, что по крайней мере одна часть ее
загадочной личности отлично все понимает. Он запер дверь спальни Данаи на засов
и вошел в опочивальню, которую делил со своей женой. Прикрыв за собой дверь,
Спархок заложил засов.
Огонь в камине догорел до углей, но света было достаточно,
чтобы разглядеть молодую женщину, которая была смыслом всей жизни Спархока. Ее
густые светлые волосы разметались по подушке, и во сне она выглядела весьма
юной и привлекательной. Спархок остановился у изножья кровати, не сводя глаз с
Эланы. В ее лице все еще можно было разглядеть черты той маленькой девочки,
которую он воспитывал. Он вздохнул. Подобные мысли неизменно вызывали у него
грусть, потому что напоминали, что он чересчур стар для Эланы. Ей бы нужен был
молодой муж – не такой потрепанный и некрасивый. Спархок тщетно гадал, где же
он совершил ошибку, настолько привязавшую к нему Элану, что она и думать не
захотела об ином возможном выборе. Наверняка это было что-то мелкое и незначительное.
Кто может знать, как подействует на другого мельчайший жест или слово?..
– Я знаю, что ты здесь, Спархок, – сказала Элана,
даже не открыв глаза. В голосе ее чувствовалось легкое раздражение.
– Я просто увлекся неким весьма привлекательным зрелищем. –
Легкомысленный тон мог избавить его от предстоящих неприятностей, хотя он мало
на это надеялся. Серые глаза Эланы открылись.
– Поди сюда, – велела она, протягивая к нему руки.
– Всегда покорнейший слуга вашего величества, –
ухмыльнулся Спархок, подойдя к краю кровати.
– В самом деле? – отозвалась она и, обвив руками
его шею, поцеловала его. Спархок ответил на поцелуй, и некоторое время ничто
другое их не занимало.
– Как ты думаешь, любовь моя, можем мы отложить все
упреки до утра? – спросил он. – Я немного устал. Почему бы нам не
продолжить поцелуи и все прочее, а уж позже ты поругаешь меня всласть?
– И растеряю всю свою злость? Глупости, Спархок. Я
приберегла для тебя самые разнообразные ругательства.
– Могу вообразить. Долмант послал меня в Ламорканд,
чтобы кое-что там выяснить. Это заняло у меня больше времени, чем я
рассчитывал.
– Это нечестно, Спархок! – возмутилась она.
– Что-то не понимаю.
– Ты не должен был говорить это сразу. Нужно было
подождать, пока я потребую объяснений, а не давать их сразу и непрошеными. Ты
мне все испортил.
– Сможешь ли ты простить меня? – осведомился он
притворно-сокрушенным тоном, целуя ее в шею. Он давно уже обнаружил, что его
юная жена обожает подобные игры. Элана рассмеялась.
– Я подумаю, – сказала она, вновь целуя его.
Женщины из его семьи решительно, отличались крайней несдержанностью в
чувствах. – Ну, хорошо. Все равно ты уже все испортил, так что расскажи
мне, чем это ты занимался и почему не послал мне весточку, что задержишься.
– Политика, любовь моя. Ты же знаешь Долманта.
Ламорканд на грани мятежа. Сарати нужно было профессиональное заключение, но он
не хотел, чтобы разошлись слухи о моей поездке, и запретил мне упоминать об
этом в письмах.
– Думаю, пора мне потолковать по душам с нашим
почтенным архипрелатом, – зловеще проговорила Элана. – Он, кажется,
забыл, кто я такая.
– Я бы не советовал этого делать, Элана.
