Со своего места на вершине холма Спархок не мог подробно
разглядеть атакующих, однако он твердой рукой обуздал свое любопытство и решил
отложить освещение поля боя до той минуты, когда противник целиком ввяжется в
драку. Как они и предвидели, враги под прикрытием первых, разведывательных
ударов атаковали груды бревен, наваленные в лесу, чтобы затруднить продвижение
через полосы леса, образованные просеками, которые вырубили по предложению сэра
Улафа – эти просеки расходились от подножия холма, словно спицы большого
колеса. Тут-то и выяснилось, что сириникийцы Бевьера обстреливали камнями лес
не ради собственного удовольствия. Целью их были те самые груды бревен, и
сейчас, точно определив дальность стрельбы, катапульты швыряли в воздух корзины
камней размером с кулак. Камни градом сыпались на головы людям, которые
пытались растащить бревна, чтобы расширить узкие проходы – их пришлось
оставить, чтобы пелои могли выехать из лагеря на поиски развлечений.
Двухфунтовый камень, свалившийся с неба, не убьет человека, но переломает ему
кости, так что минут через десять враги, пробиравшиеся в лесу, отступили.
– Должен признаться, Спархок-рыцарь, – сказал
Энгесса, – что я считал твои хитроумные приготовления слегка глупыми.
Атаны так не воюют. Впрочем, ваш подход к делу имеет определенные преимущества.
– Мы живем в разных мирах, атан Энгесса. Твои
соплеменники сражаются в диких землях, где враги встречаются поодиночке или
небольшими группами. Наши края густо заселены, и нам приходится иметь дело с
большими армиями. Мы живем в крепостях и за многие века научились защищать эти
крепости.
– Когда ты сделаешь так, чтобы было светло?
– В самое неподходящее время для нашего противника. Я
хочу, чтобы он двинул в бой большую часть своего войска. Он не ожидает света, а
отдавать приказы людям, которые уже ввязались в битву, – дело долгое и
трудное. Мы изрядно сократим его армию, прежде чем он сумеет отвести ее.
Оборонительная тактика имеет свои преимущества, если заранее как следует
подготовиться.
– Улафу-рыцарю не нравятся осады.
– Улафу недостает терпения. Настоящий знаток осад –
Бевьер. Он охотно будет ждать и десять лет, только бы вынудить противника
принять бой на своих условиях.
– Что сделает враг дальше? Мы, атаны, непривычны к
тому, чтобы прерывать бой.
– Он отступит и станет осыпать нас стрелами, а между
тем решать, как ему быть дальше. Затем он, вероятно, двинется в открытую атаку
по одной из этих просек.
– Почему только по одной? Почему бы ему не атаковать
нас сразу со всех сторон?
– Потому что он еще не знает, что мы для него
приготовили. Вначале он должен выяснить это. В свое время он все узнает, но это
знание обойдется ему недешево. Когда мы уничтожим половину его солдат, он либо
отступит окончательно, либо бросит все свои силы и со всех сторон.
– И тогда?..
– Тогда мы перебьем всех его солдат и продолжим свой
путь, – пожал плечами Спархок. – При том условии, конечно, что все
пройдет, как мы задумали.
С двухсот шагов, при свете одних только звезд силуэты врагов
казались лишь смутными тенями. Первые ряды вышли на середину просеки и
остановились, к ним непрерывно подходили другие, образуя едва различимый в
темноте строй.
– Глазам своим не верю! – воскликнул Келтэн,
наблюдая за построением вражеских солдат.
– Что-то не так, сэр Келтэн? – голос Эмбана
прозвучал слегка пронзительно.
– Ни в коей мере, ваша светлость, – весело ответил
Келтэн. – Просто мы имеем дело с идиотом. Бевьер, – позвал он, слегка
повернув голову, – он строит свои войска на дороге, чтобы маршем двинуть
их к холму.
– Не может быть!
– Чтоб у меня ногти на ногах отвалились, если я вру.
Бевьер отрывисто бросил несколько слов, и его рыцари
развернули катапульты, наводя их на невидимую в темноте просеку, которая вела к
дороге.
– Приказывай, Спархок! – окликнул молодой
сириникиец.
– Мы сейчас спускаемся, – отозвался
Спархок. – Можете начинать, как только мы окажемся у подножия холма. Мы
подождем, покуда твои катапульты не пробьют в их рядах солидные бреши, а потом
двинемся в атаку. И тогда уж, сделай милость, прекрати стрельбу. – Бевьер
только ухмыльнулся. – Присмотри за моей женой, покуда меня не будет.
– Разумеется.
Спархок и прочие воины начали спускаться с холма.
– Я разобью своих людей на два отряда, друг
Спархок, – сказал Кринг. – Мы сделаем круг и выйдем к дороге примерно
в полумиле позади них, с двух сторон. Там мы будем ждать твоего сигнала.
– Не убивайте всех, – предупредил Энгесса. –
Мои атаны всегда очень сердятся, если им не удается принять участие в драке.
Они спустились к подножию холма, и тогда начали бить
Бевьеровы катапульты, на сей раз крупными валунами. Судя по звукам, донесшимся
от дороги, прицел сириникийцев был как нельзя точен.
– Удачи, Спархок, – отрывисто бросил Кринг и
растворился в ночи.
– Будьте повнимательней, сэры рыцари, –
предостерег Халэд. – Эти пеньки на просеке очень опасны в темноте.
– Когда мы двинемся в атаку, Халэд, уже не будет
темно, – заверил его Спархок. – Я кое о чем позаботился.
Энгесса бесшумно проскользнул в проход в частоколе, чтобы
присоединиться к своим воинам, которые затаились в лесу.
– Это всего лишь мое воображение или всем вам тоже
кажется, что мы имеем дело с кем-то не слишком искушенным? – спросил
Тиниен. – У него, сдается мне, вовсе нет понятия ни о современной тактике,
ни о военных орудиях.
– По-моему, Тиниен, ты ищешь слово «тупица», – хохотнул
Келтэн.
– В этом я не уверен, – Тиниен нахмурился. –
Было слишком темно, чтобы я мог разглядеть что-то с вершины холма, но мне
почудилось, будто наш противник строит своих солдат в фалангу. На западе этого
не делали уже тысячу лет.
– Но ведь фаланга, кажется, не слишком хороша против
конных рыцарей? – спросил Келтэн.
– В этом-то я не уверен. Это зависит от длины их копий
и размера перекрывающих друг друга щитов. Они могут причинить нам немало
неприятностей.
– Берит, – сказал Спархок, – вернись на холм
и попроси Бевьера немного сдвинуть прицел катапульт. Я бы хотел разбить
построение на дороге.
– Хорошо. – Молодой рыцарь начал карабкаться на
вершину холма.
