– Превосходно, матушка. А отчего ты спрашиваешь? –
Спархок не ожидал, что у спектакля, устроенного им исключительно для жены и
дочери, окажется лишний зритель.
– Надеюсь, ты понимаешь, что разговариваешь с набивной
игрушкой?
Спархок уставился на Ролло с притворным изумлением.
– Бог мой, Сефрения, кажется, ты права. Как странно,
что я сам не заметил этого. Наверное, так бывает, когда человека ни свет ни
заря выставляют из собственной постели. – Он изо всех сил старался
сохранить невозмутимый вид, но получалось это у него плохо.
– О чем это ты говоришь, Спархок?
– Вот видишь, Ролло? – обратился Спархок к
медвежонку, пытаясь спасти хоть что-то. – Они нас просто не понимают – ни
одна.
– Э-э… принц Спархок? – Алиэн, камеристка Эланы,
незамеченной вошла в комнату, и в ее больших глазах была та же
озабоченность. – Вам нехорошо?
Достоинство Спархока рушилось на глазах.
– Это очень, очень долгая история, Алиэн, –
вздохнул он.
– Вы не видели принцессу, милорд? – спросила
Алиэн, как-то странно поглядев на него.
– Она в постели у матери. – Ситуация решительно
превратилась в безнадежную. – Я же отправляюсь в ванную – если это
кого-нибудь интересует.
И Спархок побрел прочь из комнаты, волоча за собой жалкие
остатки достоинства.
Стирик Заласта оказался аскетического вида человеком с
белыми волосами и длинной серебристо-седой бородой. У него было худощавое,
какое-то незавершенное, как у всех стириков, лицо, косматые черные брови и
низкий красивый голос. Он был старейшим другом Сефрении и почитался всеми как
мудрейший и могущественнейший маг Стирикума. Он носил белое просторное одеяние
наподобие рясы с капюшоном и не расставался с посохом, который носил скорее для
виду, потому что был довольно крепок и не нуждался в опоре при ходьбе.
По-эленийски он говорил хорошо, хотя и с сильным стирикским акцентом. Этим
утром Спархок и его друзья собрались во внутреннем саду Сефрении, чтобы
услышать во всех подробностях о том, что на самом деле происходит в Тамуле.
– Мы не можем с уверенностью сказать, настоящие они или
нет, – говорил Заласта. – Видели их редко и весьма бегло.
– Но это определенно тролли? – спросил Тиниен.
Заласта кивнул.
– Тролля ни с кем невозможно спутать.
– Истинная правда, – пробормотал Улаф. –
Весьма вероятно, что здесь видели именно настоящих троллей. Какое-то время
назад все они вдруг собрались и покинули Талесию. Однако никому не пришло в
голову спросить их, куда они направляются.
– Видели также и древних людей, – продолжал
Заласта.
– Кто они такие, мудрый? – спросил патриарх Эмбан.
– Люди из начала веков, ваша светлость. Они немного
больше троллей, но не настолько умны. Живут они стаями и очень жестоки.
– Мы встречались с ними, друг Заласта, – кратко
сказал Кринг. – В тот день я потерял многих своих товарищей.
– Возможно, здесь и нет связи, – продолжал
Заласта. – Тролли – современные существа, но древние люди несомненно
происходят из весьма далекого прошлого. Их род вымер примерно пятьдесят тысячелетий
назад. Есть также неподтвержденные сообщения о киргаях.
– Можешь считать их подтвержденными, Заласта, –
вставил Келтэн. – Как-то ночью на прошлой неделе они доставили нам
недурное развлечение.
– То были непобедимые бойцы, – сказал Заласта.
– В глазах своих современников – возможно, –
возразил Келтэн, – но против современной тактики, оружия и доспехов им
трудно выстоять. Катапульты и атака тяжеловооруженных рыцарей изрядно их
озадачили.
– Собственно говоря, мудрый, кто такие киргаи? –
спросил Вэнион.
– Я давала тебе свитки, Вэнион, – сказала
Сефрения. – Разве ты их не читал?
– До того места я еще не дошел. Читать по-стирикски
слишком трудно. Хорошо бы кто-нибудь поломал голову над тем, как упростить ваш
алфавит.
– Погоди-ка, – вмешался Спархок. Он взглянул на
Сефрению. – Я никогда не видел прежде, чтобы ты читала, – с укором
сказал он. – Ты не позволяла Флейте даже прикоснуться к книге.
– Совершенно верно – к эленийской книге.
– Так значит, ты можешь читать?
– По-стирикски.
– Почему же ты нам об этом не сказала?
– Потому что это было не ваше дело, дорогой.
– Ты солгала! – Спархок почему-то был потрясен.
– Вовсе нет. Я не могу читать по-эленийски – главным
образом потому, что не хочу. Это некрасивый язык, и буквы у вас уродливые – они
похожи на паутину.
– Но ты намеренно заставила нас поверить, будто ты
чересчур примитивна, чтобы учиться читать!
– Это было необходимо, дорогой. Пандионские послушники
– народ не слишком умудренный, и нужно было оставить вам хоть что-то, чтобы
чувствовать себя выше других.
– Не вредничай, – пробормотал Вэнион.
– Вэнион, – ответила она довольно резко, – я
пыталась хоть чему-то научить десять поколений этих громадных неуклюжих
деревенщин, и во время обучения мне все время приходилось терпеть их несносную
снисходительность. Да, Спархок, я могу читать, а также считать, спорить на
философские и теологические темы, если понадобится, и я полностью изучила
логику!
– Не знаю, зачем ты кричишь на меня, – мягко
запротестовал Спархок, целуя ее ладони. – Я всегда считал, что ты
чудесная, замечательная женщина… – он вновь поцеловал ее ладони, – для
стирика, разумеется.
Сефрения вырвала у него свои руки, но тут же увидела, что он
ухмыляется.
– Ты невозможен, – вздохнула она и сама, не
выдержав, улыбнулась.
– Мы, кажется, говорили о киргаях, – ненавязчиво
напомнил Стрейджен. – Кто они, собственно говоря, такие?
– Они, по счастью, совершенно вымерли, – ответил
Заласта. – Это был народ, который, судя по всему, не был родствен ни одной
из дарезийских рас – ни тамульцам, ни эленийцам, ни, совершенно точно,
стирикам. Кое-кто предполагает, что киргаи в дальнем родстве с валезийцами.
