– Но тебе и вправду следовало тогда сделать это,
Спархок. По крайней мере, тогда Крегер не возвращался бы вновь и вновь, точно
призрак из прошлого. Ты ведь знаешь поговорку Улафа – никогда не оставляй за
спиной живого врага.
– Ты говоришь, как эленийка, матушка.
– Хочешь оскорбить меня?
– Ты еще будешь бить кулаком стену, отец, или уже
пришел в себя? – осведомилась Даная. Спархок с сожалением вздохнул.
– Вы, конечно, правы, – признал он. – Я,
кажется, и впрямь вышел из себя. Отчего-то существование Крегера оскорбляет мои
чувства. Он точно охвостье прошлого, на котором все еще болтаются остатки
Мартэла. Я бы предпочел раз и навсегда подчистить эту часть моей жизни.
– Ты и вправду можешь сделать так, чтобы из волос текла
кровь? – с любопытством спросила его дочь.
– Пока не знаю. Когда я в конце концов изловлю Крегера
– дам тебе знать. – Спархок потер ноющие костяшки. – Думаю, мы и в
самом деле должны поскорее добраться до Материона. Сефрения, каково на самом
деле здоровье Вэниона?
– Желаешь личного освидетельствования? – лукаво
осведомилась она.
– Это меня не касается, матушка. Я только хочу знать,
годится ли он для долгого путешествия.
– О да, – улыбнулась она, – более чем
годится.
– Отлично. Я буду счастлив возложить на него весь почет
и радости командования.
– Нет, Спархок. Категорически – нет.
– Прошу прощения?..
– Вэнион и так слишком долго нес эту ношу. Оттого он и
захворал. Нет, Спархок, можешь смириться с тем, что магистр пандионцев теперь
ты, и только ты. Вэнион, конечно, поможет тебе советами, но принимать все
решения будешь ты. Я не позволю тебе убить его.
– Так значит, вы оба сможете поехать с нами в Материон?
– Ну конечно же, смогут, Спархок, – сказала
Даная. – Это уже давным-давно решено.
– Неплохо было бы, если б и меня кто-то потрудился
известить об этом решении.
– Зачем это? Тебе вовсе не нужно знать все, отец.
Просто делай так, как мы тебе говорим.
– Что за безумие подвигло тебя связаться с ней,
Сефрения? – осведомился Спархок. – Разве не нашлось под рукой другого
бога – скажем, одного из Троллей-Богов?
– Спархок! – воскликнула Даная. Спархок
ухмыльнулся ей.
– Заласта тоже поедет с нами, – сказала
Сефрения. – Его так или иначе призвали вернуться в Материон, а нам может
понадобиться его помощь.
Спархок нахмурился.
– У нас могут быть некоторые трудности, матушка. Элана
не доверяет ему.
– Это совершенно абсурдно, Спархок. Я знаю Заласту с
первых лет моей жизни. Я искренне полагаю, что он умер бы, если бы я попросила
его умереть.
– Мама назвала тебе какую-нибудь причину для своих
подозрений? – с интересом спросила Даная.
– Полагаю, что это неприязнь с первого взгляда, –
пожал плечами Спархок. – То, что он мудрейший человек в мире, не спасает
положения. Она, вероятно, была предрасположена невзлюбить его еще до того, как
с ним повстречалась.
– И к тому же, конечно, он стирик. – В голосе Сефрении
прозвучали резкие нотки.
– Ты знаешь, Сефрения, что Элана не из таких. Пора нам,
пожалуй, побыстрее увезти тебя из Сарсоса. Кое-какие местные предрассудки уже
слегка замутили твой разум.
– В самом деле? – зловеще осведомилась она.
– Нетрудно объявить неприязнь обыкновенным фанатическим
предрассудком – а это наихудшая разновидность замутненного мышления. Знаешь,
бывают ведь и другие причины невзлюбить кого-то. Помнишь ты сэра Антаса? –
Она кивнула. – Я глубоко ненавидел этого человека.
– Антаса?! Я думала, что вы друзья.
– Я не мог переносить его. У меня тряслись руки всякий
раз, когда он проходил мимо. Поверишь ли ты, что я был искренне счастлив, когда
Мартэл убил его?
– Спархок!
– Тебе не стоит делиться этим с Вэнионом, матушка. Я не
слишком горжусь этой историей. Вот что, собственно, я хотел сказать: один
человек порой ненавидит другого по личным причинам, которые не имеют ничего
общего с расовой принадлежностью, общественным положением или чем-то иным в том
же духе. Элана невзлюбила Заласту, скорее всего, именно потому, что она его
невзлюбила. Может быть, ей не нравится, как он шевелит бровями. Всегда стоит
подумать о простейшем объяснении, прежде чем пускаться на поиски необычайного.
– Что еще ты хотел бы переменить во мне, сэр рыцарь?
Спархок с серьезным видом оглядел ее с головы до ног.
– Знаешь, ты очень уж маленькая. Ты никогда не
подумывала о том, чтобы немного подрасти?
Сефрения едва не ответила резкостью, но миг спустя
неожиданно рассмеялась.
– Спархок, ты самый обезоруживающий человек в мире.
– Знаю, матушка. За это меня все и любят.
– Теперь ты понимаешь, почему я без ума от этих
взрослых ребятишек? – весело спросила Сефрения у своей сестры.
– Разумеется, – ответила Афраэль. – Потому
что они похожи на больших неуклюжих щенят. – Ее темные глаза
посерьезнели. – Очень немногие знают о том, кто я такая на самом
деле, – задумчиво проговорила она. – Вы двое и Вэнион – почти
единственные, кто знает меня в этом воплощении. Я полагаю, что так должно быть
и дальше. Наш враг – кто бы он ни был – может совершить какую-нибудь промашку,
если не будет знать, что я поблизости.
– Но ведь ты же расскажешь Заласте? – спросила
Сефрения.
– Нет, думаю, что пока – нет. Ему совсем необязательно
это знать, так что сохраним эту тайну при себе. Когда доверишься кому-то,
волей-неволей доверяешься всем, кому доверяет он, а ведь это могут порой
оказаться и совершенно незнакомые тебе люди. Я к этому еще не готова.
– Она делает немалые успехи в логике, – заметил Спархок.
– Вижу, – вздохнула Сефрения. – Боюсь, она
попала в дурную компанию.
