– Она слишком мала, чтобы слушать о некоторых
вещах, – пробормотала Миртаи. – Гелан был славный юноша, но у него
были особенные вкусы. Он любил не женщин, а других юношей.
Сэр Бевьер задохнулся.
– Ох, Бевьер, – сказала Миртаи, – неужели ты
и вправду так наивен? Такое, знаешь ли, встречается нередко. Так или иначе, с
Геланом мне было хорошо. Во всяком случае, он не пытался взять меня силой. Он
любил поговорить, а потому научил меня говорить по-эленийски и даже немного
читать. Такие, как он, ведут довольно сложный образ жизни, и он нуждался в
постоянном друге. Меня учили всегда выслушивать то, что говорят старшие, так
что постепенно Гелан открыл мне всю свою душу. Когда я немного подросла, он
купил мне красивые платья и сам даже иногда надевал их, хотя, мне кажется,
только шутки ради. Некоторые его друзья одевались в женские наряды, но это все
было так, не всерьез. Они просто веселились. Именно тогда для меня наступило то
трудное время, когда девочка превращается в женщину. Гелан был очень добр и все
понимал; он разъяснил мне, что происходит, и я не испугалась. Он хотел, чтобы я
надевала самые красивые свои платья, и всегда брал меня с собой на встречи с
людьми, которые не знали о его предпочтениях. Дакония ведь эленийское
королевство, а у эленийцев какие-то странные взгляды на таких, как Гелан.
Почему-то они вмешивают в это дело религию. Так или иначе, то, что при Гелане
всегда была молодая рабыня, приглушало подозрения.
Бевьер потрясенно уставился на нее.
– Может, тебе нужно помочь принцессе принести
воды? – почти нежно спросила у него Миртаи. – Это часть моего
детства, так что я должна рассказать и о ней. Если тебя так смущает эта тема,
можешь не слушать. Я пойму.
Лицо Бевьера потемнело.
– Я твой друг, Миртаи, – сказал он. – Я
останусь.
Миртаи улыбнулась.
– Он такой милый мальчик, – сказала она почти тем
же тоном, каким всегда говорила эти слова Сефрения. Спархок был слегка озадачен
тем, насколько проницательна и восприимчива оказалась эта молодая атана.
Миртаи вздохнула.
– Гелан и я любили друг друга, но не той любовью,
которую обычно имеют в виду люди, когда говорят о мужчине и женщине. Любовь
ведь бывает самая разная – как и люди. У него, однако, было много врагов –
очень много. Гелан был напористым торговцем и почти всегда заключал выгодные
сделки. В мире немало мелких людишек, которых задевает такая удачливость.
Однажды один эдомский купец так разозлился, что хотел убить Гелана, и мне
пришлось применить свою ложку, чтобы защитить его. Как я уже сказала, ее
черенок недостаточно длинный, чтобы убивать чисто, так что грязи и крови было
немало. В тот вечер я испортила очень красивое шелковое платье. Я сказала Гелану,
чтобы он купил мне хорошие кинжалы, и тогда я смогу убивать, не портя одежды.
Идея сделать двенадцатилетнюю рабыню своим телохранителем вначале застала его
врасплох, но потом он увидел все ее преимущества. Он купил мне вот это. –
Миртаи коснулась одного из кинжалов с серебряными рукоятями, которые она всегда
носила на поясе. – Я всегда высоко ценила и берегла их. Я изобрела способ
прятать их под одеждой, когда мы выходили в город. После того как я этими
кинжалами убила нескольких людей, обо мне разошлись слухи, и враги Гелана
больше не пытались убить его.
В Вереле были еще юноши, подобные Гелану, и они часто ходили
друг другу в гости, потому что в своих домах могли не скрывать своих
наклонностей. Все они были очень добры ко мне. Они давали мне советы и покупали
красивые безделушки. Они мне очень нравились, потому что все они были вежливые
и умные, и от них всегда хорошо пахло. Я терпеть не могу, когда от мужчин плохо
пахнет. – Миртаи со значением глянула на Кринга.
– Я моюсь, – запротестовал он.
– Не слишком часто, – слегка критическим тоном
заметила она. – Ты много ездишь верхом, Кринг, а у коней очень резкий
запах. Мы поговорим о частых купаниях после того, как я наложу на тебя свое
клеймо. – Миртаи рассмеялась. – Я бы не хотела пугать тебя раньше
времени.
Спархок вдруг осознал, что весь рассказ Миртаи – это часть
обряда Перехода, что, скорее всего, она уже никогда больше не будет так открыта
и откровенна. Только сегодня, на одну ночь, она опустила свои защитные барьеры,
столь типичные для атанов. Он был всем сердцем горд, что Миртаи пригласила его
выслушать ее воспоминания.
Миртаи вздохнула, и лицо ее погрустнело.
– У Гелана был особый друг, которого он очень
любил, – некий смазливый юнец по имени Маджен. Мне не нравился Маджен. Он
пользовался любовью Гелана и говорил ему всякие гадости. Он был легкомыслен,
себялюбив и весьма, весьма дорожил своей смазливой внешностью. Кроме того, он
был неверен, а это омерзительно. Со временем Гелан ему надоел, и он влюбился в
другого безмозглого красавчика. Мне, наверно, следовало убить их обоих, еще
когда я только узнала об этом. Я всегда потом жалела, что не сделала этого.
Гелан по глупости разрешил Маджену пользоваться красивым домиком на окраине
Верела и сказал при этом, что в своем завещании отписал этот дом Маджену на
случай, если с ним что-то случится. Маджен и его новый приятель хотели
заполучить этот дом и сговорились против Гелана. Как-то ночью они заманили его
в этот дом и настояли на том, чтобы он пришел один. Там они убили его и бросили
тело в реку. Когда это случилось, я несколько дней плакала, потому что очень
любила Гелана. Один из его друзей рассказал мне, что случилось на самом деле,
но я молчала и не спешила ничего предпринимать. Я хотела, чтобы эти двое
чувствовали себя в безопасности и решили, будто вышли сухими из воды. Меня
унаследовала сестра Гелана – вместе с остальным его имуществом. Она была
славная женщина, но очень религиозная. Она не знала, что делать со мной, как со
мной обращаться. Она сказала, что хочет быть моим другом, но я посоветовала ей
продать меня. Я сказала, что знаю убийц ее брата и собираюсь поквитаться с ними
и что лучше продать меня тому, кто собирается покинуть Верел, чтобы избежать
толков о мертвецах, убийстве и тому подобном. Я думала, что ее трудно будет
уговорить, но она быстро согласилась. Она очень любила своего брата, а потому
одобрила мой замысел. Она продала меня эленийскому купцу, который собирался
отплыть в Варденаис, и сказала, что отдаст меня ему в день отплытия. Она
предложила выгодную цену, так что он не особо спорил.
