– Никогда не посещай меня, – сказала Клер, держась на расстоянии. – Никогда не пиши. Я не хочу помнить о тебе. Я откажусь тебя видеть, если ты придешь, и не буду читать твои письма.
– Хорошо, – пообещал Гарри, – но я не забуду тебя, Клер.
Она усмехнулась и ответила:
– Ты меня наверняка забудешь.
Потом вошла женщина-надзиратель, и Клер внимательно посмотрела на Гарри, словно стараясь запечатлеть его образ, и медленно пошла за надзирательницей, держа высоко голову и закусив нижнюю губу.
Гарри не писал ей и не приходил на свидания, потому что знал, что она говорит серьезно, но все это время она жила в его мыслях.
Паркинс сказал, что ей повезло, и она отделалась только годом. Клер заявила, что в одиночку воровала более года, и отказалась признаться, что была участницей банды. Она освободила Гарри от всех подозрений, и все время, пока она сидела в тюрьме, никаких краж подобного рода не происходило. Банда притихла. Паркинс был разочарован, не сумев установить никакой связи между Клер и Робертом Брэди. Она признала, что Роберт Брэди один из ее друзей, но отрицала, что они работали вместе.
Брэди исчез, как только дела стали разворачиваться плохо для него. Паркинс думал, что он покинул Англию и уехал скорее всего в Америку.
– Я не думаю, что его скоро увидят в Лондоне, – прокомментировал полицейский.
Тип со спутанными волосами тоже исчез.
Гарри сделал все, чтобы обеспечить защиту Клер. Она поручила ему продать все ее вещи, но он сохранил несколько платьев, которые спрятал в своей комнате. Автомобиль, радиоприемник, бар на колесиках – все было продано. Драгоценности полиция изъяла и вернула прежним владельцам.
После приговора у Клер осталось совсем немного: несколько платьев, книг, ручка и сумочка. Все это Гарри хранил у себя.
– Я приготовлю ей домашний очаг, – сказал он Муни. – У меня есть время, чтобы заработать немного денег, и я их заработаю.
Но совместное с Муни дело ничего не дало. Как Гарри и предвидел, жители Сохо предпочитали зарабатывать деньги, а не тратить их на портреты. Увеличенный снимок Муни не привлек ничьего внимания.
– С такой мордой, – усмехнулся Муни, – можно распугать всех клиентов.
Но Гарри знал, что портрет получился замечательный. Он понял: это еще раз доказывает, что он незаурядный фотограф. Поэтому отказался убрать портрет с витрины. Он вернулся к своей прежней работе и снимал прохожих на улицах. Том и Джон больше не работали на них. Дорис отказалась уйти, предпочитая жить на половину зарплаты в ожидании лучших времен. Муни все время предрекал катастрофу и предлагал закрыть фотостудию. Потом пришла удача. Однажды Гарри находился в конторе вместе с Муни. Шел дождь, и Гарри думал, выходить на работу или нет, когда элегантный мужчина остановился перед портретом Муни. Гарри с завистью посмотрел на него. Тот был одет со вкусом. Ему было не больше сорока лет, и у него был вид преуспевающего человека.
– Кто сделал этот портрет? – спросил незнакомец, подходя к ним.
– Я.
– У вас есть еще такие же?
– Нет, к сожалению. Я только начал работать в этом жанре.
– Не хотели бы вы делать портреты для меня? Может быть, вы слышали обо мне, если интересуетесь театральной жизнью.
Гарри взял визитную карточку, которую ему протянул неизвестный.
Аллан Симпсон! Самый известный режиссер в Лондоне!
– Да, разумеется, мистер Симпсон.
– Хорошо. Приходите после полудня в наш театр со своим материалом, и сделаем несколько пробных снимков. Если портреты получатся, мы сможем договориться.
Это произошло три месяца назад, и теперь Гарри работал у Симпсона, получая двадцать пять фунтов в неделю. Это было почти невероятно. Гарри с трудом верил в свою удачу. Каждый раз, когда Симпсон запускал новый спектакль, было много работы. Но в промежутках между спектаклями Гарри практически нечего было делать. Но он подписал с Симпсоном контракт, в котором оговаривалось, что Гарри нигде не будет больше работать. Поскольку он был обязан удаче благодаря портрету Муни, то добился у Симпсона, чтобы и Муни взяли на работу за пять фунтов в неделю. Гарри добавлял ему еще пять фунтов из своего заработка, и Муни занимался установкой прожекторов. Гарри также нанял и Дорис, которой платил пять фунтов в неделю из своего кармана, и у него еще оставалось пятнадцать фунтов, больше, чем он зарабатывал до этого. Ему удавалось экономить несколько фунтов каждую неделю. Он сохранил свою комнату у миссис Вестерхэм, и единственным его серьезным приобретением стал маленький «Морис», купленный по случаю за тридцать четыре фунта. Это была не лучшая покупка, так как машина постоянно ломалась. Однако он ездил на ней, когда у него была работа ночью, и теперь вот подкатил к этой двери, откуда должен был забрать Клер.
Она сказала ему, что он забудет ее. Но он не забыл. Пусть она ему лгала, пусть она была воровкой, но он ее простил. Она его любила, это определенно. Она лгала ему из-за любви. Любит ли она его еще? Будет ли она счастлива или будет стыдиться? А может быть, она рассердится, когда его увидит?
Он сказал Муни, что поедет за Клер. То, что она была воровкой, его не трогало. Ведь она сдалась полиции, чтобы освободить Гарри от подозрений. Муни находил это шикарным. «Девушка, способная сделать так, замечательная девушка, – заявил он спокойно. – Иди за ней. Даже если ей это не доставит удовольствия, она об этом вспомнит позднее. Женщины любят, когда им уделяют внимание».
Минуты текли медленно. Было пять минут шестого. Вдруг послышался скрип двери, и на мокрой дорожке появилась Клер. Она выходила из тюрьмы такой же, как и вошла: высоко подняв голову и сжав губы. На ней был тот же самый дорогой серый костюм, который она надевала для съемок. В руках она держала маленькую шляпку.
Вышел охранник, дружески сказал ей что-то и похлопал по руке, но Клер не обратила на это никакого внимания. Она быстро направилась к машине, стоявшей у тротуара. Сердце Гарри забилось изо всех сил. Он с трудом дышал. Он не способен был сделать ни одного движения, и, только когда Клер появилась рядом с машиной, ему удалось собраться, открыть ей дверь и выйти из автомобиля. Она мгновенно остановилась, и они молча переглянулись.
– Здравствуй, Клер, – хрипло сказал Гарри.
– Здравствуй, Гарри, – сказала она ледяным тоном. – Что ты делаешь здесь?
Он остановился почти рядом с ней, чуть сдерживаясь от желания обнять ее.
– Ты меня не ожидала увидеть, Клер? Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.
– У меня нет дома, – сказала она холодно.
– Не стой под дождем. Ты промокнешь. Я уверен, что ты хочешь покурить.
Хотя она и пыталась сохранить на лице твердое выражение, губы ее затрепетали.
– Нет… нет. Я не сяду. Я вернусь пешком.
Он взял ее за руку. Она дрожала, но не вырвалась, когда он усадил ее в автомобиль. Гарри закрыл дверь и, обойдя вокруг автомобиля, сел на свое место за рулем.
