Он покачал головой и, не оборачиваясь, ответил:
– Нет. Забудем пока обо всем, за исключением Брэди. Когда мы покончим с ним, займемся своими собственными проблемами, но не раньше.
– Это означает, что ты покинешь меня, но только немного позже? Мне нужно знать, Гарри. Я не могу вынести такую неопределенность. Ты, значит, не веришь, что Симпсон для меня ничего не значит? Я люблю тебя, и моя жизнь принадлежит тебе. Все вокруг нас: эта квартира, деньги, машина – все принадлежит тебе. Если ты намереваешься покинуть меня, скажи сразу.
Гарри повернулся к ней.
– Лучше бы ты не делала всего этого, Клер! Нет, я не уйду от тебя. Если бы я тебе сказал, что ничего не изменилось, я бы солгал. Но я тебя по-прежнему люблю, и, если ты постараешься измениться, забудешь о своей безудержной страсти к деньгам, мы еще сможем быть счастливы. Поймешь ли ты это наконец?! Откажись от работы в театре. Начнем сначала. Какое имеет значение, что мы будем бедны. Не лучше ли быть бедным, чем оказаться в таком положении?!
– Ты думаешь, Брэди позволит мне отказаться от всего этого? Ему нужны деньги, и он будет требовать, чтобы я зарабатывала их для него. Это настоящий кровопийца. Он не отстанет от меня до тех пор, пока во мне будет хоть искорка жизни.
– Предупредим полицию. Это единственное средство избавиться от него.
– Полицию? Но я дважды замужем. Ты думаешь, я хочу назад в тюрьму?
– Если ты будешь давать ему деньги, он никогда не отвяжется от тебя. Ни один шантажист не отвяжется от своей жертвы, пока полностью не выкачает ее.
– Одно я знаю наверняка: я ни за что не вернусь в тюрьму. Я скорее покончу с собой.
– Клер, я тебя умоляю…
– Я предпочту умереть, лишь бы не очутиться там хоть на неделю. Ты не представляешь, что такое жизнь в тюрьме! Это худшее, что только можно себе представить! Оказаться запертой вдали от всего! Быть обязанной делать отвратительные вещи. Сидеть за решеткой, как дикое животное! Нет! Я никогда не вернусь туда!
– Клер, ну о чем ты говоришь!
Она неприязненно улыбнулась.
– Это моя жизнь, моя, и я делаю с ней что хочу. Ладно, пошли спать. Уже поздно. Я устала. Пошли, Гарри.
Она взяла вещи, которые положила на стол, и направилась в спальню. Видя ее такой, Гарри почувствовал, как его охватывает жалость. «Это моя вина, – подумал он. – Я оказался слишком слаб». Но сейчас было слишком поздно. Брэди держал их в руках.
– Ты хочешь спать со мной? – спросила Клер. – Я поняла бы тебя, если бы ты отказался.
– Ну, что ты, милая, забудем все. Будем решать проблему вместе. Я не знаю, чем все это кончится, но раз это случилось, я буду с тобой.
Глава 9
На другой день ровно в три часа в дверь позвонили. Клер быстро поднялась.
– Я открою, – сказал Гарри.
Она настаивала на том, чтобы встретиться с Брэди наедине, но Гарри не согласился.
– Нужно, чтобы он сразу же понял, что я в курсе дела, – сказал он. – Будем выкручиваться вместе.
После обеда они вместе сидели на кушетке, непрерывно куря, и раздавшийся звонок явился для них облегчением.
Брэди, как всегда, был прекрасно одет. За ним виднелся коренастый мужчина с квадратным подбородком, серыми немигающими глазами и ртом, застывшим в жесткой улыбке.
Гарри сразу же узнал этого человека по волосам. Это он ударил Гарри велосипедной цепью, и он же сделал Рона инвалидом на всю жизнь.
– А, вы тоже здесь, – сказал Брэди с улыбкой. – Прекрасно. Вам я тоже хотел сказать пару слов. Замечательно. Я хочу представить вам Бена Беллона. Вы уже виделись, кажется…
Беллон смотрел на Гарри. Улыбка его стала шире.
– Салют, старина, – сказал он.
Гарри посторонился. Во рту у него стало сухо, а сердце билось изо всех сил. Брэди прошел мимо него в гостиную. Беллон сделал Гарри знак идти вперед.
– Шагай, старина, – сказал он со зловещей улыбкой. – Я за тобой присмотрю.
Когда Гарри вошел в гостиную, Брэди уже разговаривал с Клер.
– Представляю, как ты взволнована, увидев меня, дорогая. Я привел Бена. Для него будет праздником встретиться со своей любимой партнершей.
– Привет, куколка! – сказал Бен. – Как провела время в тюрьме?
Клер стояла, прислонившись к камину. Она была бледной, но, кажется, владела собой. Ее твердый и решительный вид взволновал Гарри.
– Это не ярмарка, – сказала Клер. – Но, в конце концов, это мне ничего не стоило.
Брэди засмеялся.
– Ты всегда и во всем видела только хорошее. Как тебе нравится эта квартирка, Бен? Ты можешь осмотреть ее. Клер тебе позволит. Посмотри, посмотри, Бен, – настаивал Брэди.
Беллон прошел в спальню.
– Для начала выпьем немного, – продолжал Брэди. – Надо, чтобы все проходило по-дружески. Я видел твое выступление в театре. Первоклассно. Маска – это гениально. Под ней ты чувствуешь себя в безопасности.
– Да, – холодно ответила Клер. – Гарри, не приготовишь ли нам выпить?
Клер казалась совершенно спокойной.
Гарри взял стаканы и бутылку. Его руки дрожали.
– А у малыша дело на Нрабцен-стрит, – продолжал Брэди с улыбкой. – Вы оба проделали феноменальный путь. Думаю, больше вам уже не придется зарабатывать кусок хлеба на асфальте…
– Неплохая каморка, – сказал Беллон, возвращаясь в гостиную. – Я все посмотрел…
Он отрицательно качнул головой, отвечая на безмолвный вопрос Брэди.
Клер ободряюще взглянула на Гарри и налила себе виски.
– Ты сколько зарабатываешь, Клер? – спросил Брэди, вытягивая ноги.
– Сто фунтов.
– Неплохо. Цель этого маленького семейного сборища – денежные вопросы. Я хотел бы бросить взгляд на твой банковский счет. Покажи, пожалуйста.
– У меня его нет с собой.
– Ты предпочитаешь, чтобы я назначил цену произвольно? – улыбаясь, сказал Брэди. – Не забывай, что этой профессии тебя научил я и потому имею право на вознаграждение. Если бы я тебя плохо учил, ты не смогла бы стать звездой сцены, не так ли? Я не хотел бы доставлять тебе неприятности, но в том, что касается денег, я не верю ни одному твоему слову. Или ты мне покажешь свой банковский счет, или я приму твои доходы равными двумстам фунтам и из них буду высчитывать свои комиссионные.
Мгновение Клер колебалась, но потом достала требуемое и бросила Брэди на колени.
– Спасибо, – ответил тот немного удивленно, будто ожидал большего сопротивления. – Ты становишься мягче, моя милая.
– Сто пятьдесят фунтов в неделю, – заглядывая ему через плечо, сказал Беллон.
