Был я там когда-то, ровно один раз. И попутчик, стоя рядом у борта парома, объяснил, что это самое скучное место в регионе. Одни приливные отмели километровой ширины, дюны да поля. Если верить вики, то замков на полуострове сохранилось два, Гравштайн и Эскенборг, остальные бароны жили по усадьбам. У нас иной дачный кооператив куда больше, а туда же — баронства! Одно слово — Европа. Все мелкое, стабильное и не меняется веками, судя по моему управляющему (кстати, оказавшемуся известнейшим популяризатором истории народа эсков, автохтонов Эскенланда).
«История народа эсков сколь интересна, столь и драматична. Многовековое пребывание под пятой иноземных завоевателей и несгибаемое желание получить свободу и самоуправление весьма повлияли на национальный характер, даровав эскам своеобразность взгляда на жизнь, ставшего известным всем соседям»
Эгельберт фон Шнитце «История Эскенланда»
«Это да, анекдотов про них ходит много»
Комментарий ручкой на полях.
Перелет прошел никак. Никому не было дела до летящего в личный замок барона, даже на паспортном контроле меня задержали секунд на тридцать. Шенген, оформленный секретарем Шефа, и распечатка проспекта какой-то гостиницы на побережье в качестве отмазки, по каким это я тут делам — клерк мазнул по мне взглядом, стандартно-безразличный «вилькоммен» и уже в такси я размышлял, что произошло бы, предъяви я вместо паспорта — подорожную. Впрочем, у местных наверняка нашелся бы закон или инструкция на подобный случай. Да еще фон Шнитце, все это время не выпускавший меня из виду, словно я мог сбежать! У него в глазах читалось желание приковать меня наручниками!
Пятнадцать минут спустя после выхода из аэропорта мы уже получили билеты в кассе вокзала. До отправления оставалось еще минут двадцать.
— Ждите здесь, я сейчас.
— Господин барон? Вы куда? Я могу вам помочь?
— В туалет, и ширинку способен расстегнуть сам! — Постоянное внимание управляющего раздражало, так что в заветную дверь я вломился с лицом «типичного русского туриста», пугнув какого-то бюргера.
И тут же нашел себе развлечение!
— Куррва! Уррою!
— Извините, вы, должно быть, ошиблись…
Никуда от родины не деться. Точнее — от худших ее представителей.
Здоровое, недавно обгоревшее на солнце тело, покачиваясь, прижало к стенке молодую девчонку лет восемнадцати, и что-то ей предъявляло. Девка, судя по произношению из местных, судорожно трепыхалась, полузадушено пытаясь объяснить недоразумение.
Оглянувшись и никого не увидев (только шумно сопел кто-то в запертой кабинке) я сделал вид, что иду и никого не трогаю, а когда успокоенный борец с заокеанским врагом опять повернулся к пацанке — подшагнул и сходу пробил под задраную руку в бок.
Тело обмякло и с хрипом сползло под умывальник.
Не патриотично, конечно, в далеком краю не помочь соотечественнику, но с другой стороны лучше десять минут лежать, чем год сидеть, так что я ему в чем-то помог. Хороший удар в челюсть он вообще решает пять из десяти проблем!
И порождает еще десять.
— Спасибо!
— Да, да…
Подвиг подвигом, а природа звала.
Когда я покинул кабинку, ко мне тут же обратились с вопросом:
— Надо заявить в полицию?
Она… гхм. Нет, не она. Оно? Или все-таки он?
Светлые волосы до середины спины, перьями окрашены в розово-сиреневое, на лице не макияж — раскраска, в носу серьга, в губе серьга, в брови серьга, в ухе штук пять серег. Потертая кожанка с эмблемой какого-то колледжа, штаны-«бермуды», которые я за юбку принял, сандалии. Ногти на ногах крашенные. В разные цвета.
Нет, девочкой Это не выглядело.
Пока мыл руки, пригляделся к лежащему на полу. Или сознание потерял, или уснул — в любом случае ничего не требует, никому жить не мешает… славно.
— У тебя претензии к этому?
— Нет, но…
— Претензии ко мне?
— Наоборот, я очень вам…
— Тогда забудь.
— А… ага, это разумно!
И оно тут же повернулось к зеркалу и начало что-то поправлять в прическе. Уже открывая дверь я услышал в спину:
— И еще раз спасибо!
В кабинке кто-то так и сипел. Запор у него, что ли?
Фон Шнитце переминался снаружи со страдальческим видом, пришлось идти за ним, занимать места. Поездка должна была продлиться час, почему он не взял машину?
Скорее всего потому, что на поезд скидка была, а на прокат машины — нет.
Минут через пять в кресло через проход плюхнулось Оно, уронило рюкзак перед собой, вывалив на пол половину содержимого — планшет, тетради для рисования, пара толстых книг. Одна привлекла мое внимание — «Средние века для чайников — жизнь при дворе феодала».
— Интересуетесь? Берите.
Я, взяв протянутую книгу, пролистал. Много текста, картинки, сноски, в одном месте мелькнула карикатурка. Хм, полезная штука.
— Можно? — Существо, дотянувшись, бесцеремонно сцапало мой плеер, тут же воткнуло в уши. — О, восточноевропейский фольк?
— У меня дома это почему-то называется шансон.
— Класс! Обожаю этнику!
Голландский, судя по некоторым словечкам, неформал, увлеченно слушающий в ночном поезде «С добрым утром» Трофима и даже пытающийся что-то подпевать… Мда. Европа.
Следующие полчаса я листал книгу, иногда поглядывая на уснувшего сразу после отправления фон Шнитце. Старикан крепкий, конечно, только годы берут свое, устал.
— Я скачал эту музыку себе, хорошо?
— Понравилось?
— Забавно. Надо язык выучить, чтобы понимать лучше. Интонации не все передают.
— Не все стоит понимать.
— Лучше понимать друг-друга, и то, чем руководствуется собеседник, чем попадать в ситуации вроде той. Правильно поговорив можно решить любую проблему!
Мы переговаривались через проход в полголоса. Большинство пассажиров или читало, или спало, только мы двое беседовали.
— Так уж любую.
— Уверен!
— Ну, оставайся при своих заблуждениях. Кстати, можно вопрос?
— Конечно.
— Ты парень или девушка?
— Хм, то, что мы встретились в мужском туалете ничего не значит?
— В тех местах — практически ничего.
— О, в самом деле. Можете называть «Эск», в колледже привык.
— «Аском» никто не дразнит? — Я протянул руку.
— Иногда. — Пожатие мужское, хотя рука слабовата. — Полное имя — Элегар Эско Элизе Хелена Орланд ван Эске, герцог Эскенландский. Наследник, точнее.
