Да, замок стоит на скале, а баронские покои к тому же на предпоследнем этаже основного строения. Это подразумевает ежедневное мотание на пять-шесть этажей вверх-вниз по сотне раз. Кстати — запах моря это здорово, но в таких количествах он называется иначе! Другая сторона башни, по картам, выходит на живописный заливчик, где базируются местные рыбаки, но отсюда его не видно — крыши, крыши, крыши, много зелени, кусок крепостной стены и пустого замкового двора. Зашибись как интересно! И в довершение всего промозглость: для теплолюбивого человека вроде меня местные шестнадцать-семнадцать градусов при повышенной (море ведь!) влажности создают немного некомфортные условия.
Ну да ладно, бывали ситуации и посмешнее. Итак, что у меня есть?
Я считаюсь бароном и хозяином замка, причем никого не настораживает, что я почти четверть века тут не появлялся. У меня есть управляющий, довольно пройдошистый старикан, местный краевед. Замок — моя собственность на том основании, что я — из боярского рода Могил, угасшего, помнится, еще в восемнадцатом веке. Эти самые бояре то правили, то воевали с правителями, черт с ними — как мне-то себя вести с народом? С учетом того, что я — варвар из далекой страны?
Ну, сначала надо посмотреть на сам народ.
Что Молдавия, что Румыния, что Россия — отсюда образы сливаются, поэтому на любую нестыковку просто говорю, что так у нас принято, пусть ищут, где это самое «у нас». Я вообще о Румынии знаю только, что там находится известный заповедник драконов — помню по книжке, которую старшенькой на ночь читал. Правда книжка детская, но тут могут и не знать. Дракула тот еще книжный персонаж, но лицо историческое, значит и драконы вполне могут водиться. Бояре-то есть? Есть, я тому пример! Ну и с остальной мифической фауной так же. Так что дракона на личный герб!
Угу, вылезающего из ямы.
Самозванно присваивать настоящий герб рода Могил не буду — там стандартный для наших мест «молдавский бык», а быковать меня жизнь отучила. Ну что же, стану говорить, что в связи с временной оккупацией Бессарабии семье пришлось уйти в подполье и оттого многие знания потерялись. Только помню, что красное поле и девиз — «Не возьмешь!» или что-то вроде, а дальше сами пусть придумывают.
Придя к душевному согласию, я оглядел комнату хозяйским взглядом.
Общее впечатление — чистенько, но бедненько. То есть в местных традициях. Пнув ногой дверь в кабинет, где вчера оправдывался фон Шнитце, я сделал большой шаг вперед и оглядел примерно два десятка людей с фотоаппаратами.
— Год даг, ваша милость. — Поклонившись и тут же повернувшись ко мне спиной старик продолжил экскурсию. — Это сам господин барон. Бояре рода Могила оказывали заметное влияние на юго-восток Европы в пятнадцатом-шестнадцатом веках и мы рады, что столь древний род оказался владетелем наших мест. Господин барон этим летом постоянно проживает в замке, но не стоит ему мешать.
Мой суровый взгляд управляющий не заметил, считая, видимо, что сказал все правильно. Несколько дам оценивающе прошлись взглядами уже по мне. Ну что же, стесняться нечего, брюхо не висит, трусы без дырок. Вот носки стоило бы надеть, но уже поздно.
— Год даг, Эгельберт, как закончите — с докладом ко мне.
— Да, ваша милость. Прошу всех следовать за мной, мы направляемся в трапезную. — Туристы послушно потянулись к выходу, приветливо кивая мне. Одна дамочка, уходя, на прощанье вскинула дорогущий объектив, поводила вверх-вниз, примериваясь, и наконец щелкнула.
Судя направлению прицела, ее интересовал мой пупок.
Хорошо, что у меня нет привычки ходить голышом после умывания. Хотя вряд ли этих можно пронять таким образом, они за впечатлениями едут, а тут — такое! Живой барон в естественной среде обитания!
Кстати, мне бы тоже в трапезную не мешало. Или, может, разрешить туристам меня подкармливать? Через прутья клетки?
Фон Шнитце вернулся когда я, забивая голод, осиливал очередную главу из «самоучителя для начинающих феодалов» и тут же объяснил:
— Следующая экскурсия через три часа.
— Сколько в день?
— Две в будни и три по выходным, но можно заказать отдельно.
— Почем нынче эскенландская старина?
— Пять евро за часовую экскурсию. В Эскеборге берут десять, но там гораздо лучшая сохранность.
Старик удрученно вздохнул и покачал головой.
— Обед в трапезной платный?
— Э-э… там вообще никого не кормят. Уже примерно восемьдесят лет.
— Сувенирный магазин?
— Во дворе, рядом с мастерскими. — В голосе управляющегося послышалась новая нотка. — Вы хотите что-то предложить?
— Пошли завтракать… Вы давно на ногах?
— Как обычно, с пяти утра.
Трудяга. Ничего, денег не просит — значит пусть трудится!
— У нас есть национальные блюда?
Старик возмущенно набрал воздуха в грудь, но прежде, чем он что-то смог ответить, я перебил:
— Отлично. В трапезной продавать завтрак в дорогу, состоящих из местных деликатесов, выберите пострашней. Побегав по лестницам, нагуляют аппетит, как раз и предлагать на дорожку. Продумайте упаковку, чтобы можно было есть в автобусе.
На обратном пути, когда уже нельзя будет предъявить претензии к оригинальному вкусу местных деликатесов. Хотя откуда тут разнообразие? Картошка и рыба, наверное?
Так и оказалось. Впрочем, все свежее, так что завтраком я остался доволен.
— Эгельберт, а почему никто за двадцать лет не спросил — где, собственно, барон?
— Зачем, ваша милость?
— Хватит уже «милостивкать». В личном общении мы просто Александр и Эгельберт, идет?
Старик с достоинством поклонился.
— Благодарю, Александэр. Так вот — зачем? Я управляющий, я получил распоряжение, и я его выполняю. Какое дело всем до того, как я его получил? Это было бы вмешательством в чужую жизнь.
Блаженные места. Практически Райский Сад! У нас каждый дворник норовит узнать, что ты, как ты и зачем. И указать, в чем ты неправ.
— К тому же из двенадцати баронств земли эсков только шесть остались в руках местных уроженцев, остальные же были куплены самыми разными людьми. Иногда весьма занятыми, и потому не имеющими возможности… или желания… явиться сюда лично.
— Документы приготовили?
Документов оказалось восемь полок толстенных папок. Ничего, и не с таким справлялся!
Первым шоком стало то, что старик все двадцать три года ни разу не повысил себе зарплату! Нет, я бы мог сходу назвать десяток подработок мимо кассы, но почему-то верилось, что ничем подобным он не занимался.
Затем — «поэтапное восстановление замка и территории». Какое, к черту. «восстановление» — на фотках начала девяностых видны лишь голые каменные стены! Точность отчетов доходила до «прокладки — 2 эре в год», с подробным перечислением куда эта прокладка пошла, при какой степени износа была заменена и во сколько встала утилизация.
