— Спасибо за предложение, мистер Джексон, но мне оно не подходит. Я считаю себя в отпуске и не искал этой работы. Может быть, я повожусь немного с бульдозерами, но недолго. Мне просто приятно помочь полковнику Олсону.
Он выпрямился в кресле.
— Так вы не хотите работать с нами?
— Не как рабочий. У меня есть диплом инженера-авиамеханника.
Его брови удивленно приподнялись.
— Инженера-авиамеханика?
— Точно. До Вьетнама я работал в фирме «Локхид». Он начал покусывать ногти.
— Я посмотрю. — Он замолчал, а затем продолжил:
— Миссис Эссекс так благодарна вам, Крейн. Возможно, мы сможем подобрать вам работу по специальности. Это заинтересует вас? Я заметил, что он опустил слово «мистер».
Внезапно мне в голову пришла мысль, что он не стал бы терять на меня свое драгоценное время, если бы не «миссис Эссекс так благодарна вам». Я понял, что он был послан ко мне, чтобы наградить меня за поимку сбежавшей лошади. Это было только предположение, но очень вероятное.
— Это будет зависеть от работы и заработка. Он скинул ногу с ноги, и по выражению его лица можно было понять, что я ему неприятен.
— Вы сможете обслуживать «Кондор X»?
— Я квалифицированный инженер-авиамеханик, а это значит, что я могу разобраться в любом лайнере, имея бригаду помощников.
— Понятно. — Он поднялся на ноги. — Я посмотрю, что можно сделать. Вам хотелось бы работать на нас?
— Как я уже говорил, это зависит от работы и заработка. Он посмотрел на меня.
— Сколько вы получали у Локхида?
— Двадцать тысяч, но это было четыре года назад. Он кивнул. Я был уверен, что он позвонит туда и сам все узнает, но это совсем не беспокоило меня. Я работал там совсем молодым, и они были мною довольны.
— И, пожалуйста, держитесь в стороне от строительства, — заметил он, подходя к двери. — Отдыхайте дома, а я скажу управляющему аэродромом, чтобы вас не беспокоили. Мне надо поговорить с мистером Эссексом.
— Я не могу околачиваться вокруг без дела очень долго, мистер Джексон.
И опять он уставился на меня, как на змею под стеклом.
— Вы можете взять машину на время и съездить развлечься в город. — По его тону я понял, как он ненавидит свои же слова. — Сходите в контору. Мистер Маклин выделит вам немного денег. Это желание миссис Эссекс, — сказал он и скорчил гримасу.
Я невозмутимо посмотрел на него.
— Я благодарен ей за это.
Он вышел из домика, влез в автомобиль, управляемый шофером-негром в той же зеленоватой эссексовской форме, и они умчались прочь.
Из ванной вышла Пэм. У нее был удивленный вид.
— Никогда бы не поверила в это! — у нее захватило дух. — Не знаю, что подумает Верни? Я закурил и задумался.
— Джек! Верни будет в бешенстве. Опять она надоедала мне.
— Катись отсюда, крошка, мне надо самому подумать.
— Послушайте, — начала она, задрожав от злости, но я прервал ее.
— Ты слышала, катись отсюда, мне надо подумать.
— Верни сделал ошибку, — заметила она дрожащим голосом. — Мы найдем кого-нибудь другого. Уезжайте отсюда. Если вы действительно друг Верни, не подводите его и уезжайте скорее.
— Вряд ли вы найдете другого, — сказал я, — поэтому выметайтесь отсюда и перестаньте раздражать меня своими вопросами и воплями. Я останусь с Верни, раз обещал ему. Мне не надо рассказывать, какое дельце вы хотите обделать, но я отлично понимаю, что здесь много грязи, и Верни уже не тот человек, каким был прежде. Он нуждается в моей помощи.
И потом я рявкнул:
— Убирайся!
Она вышла, хлопнув дверью.
Я продолжал сидеть, покуривая.
И я думал о желанном теле, каштановых волосах и больших темно-синих глазах — о самой желанной, как мне казалось, женщине на земле.
* * *
Я пошел к мистеру Маклину, управляющему аэродромом, и захватил его как раз в тот момент, когда он собирался идти домой. Было уже семь часов вечера. Он окинул меня такими же холодными глазами, как у Джексона, потом заулыбался и с показной искренностью пожал мне руку.
— Ах, вы — мистер Крейн, — сказал он. — Я получил указание насчет вас от мистера Джексона. — Он слегка понизил голос при этом. Потом подошел к столу и достал большой белый конверт. — Вот вам конверт с благодарностью от фирмы Эссекса. Если вы захотите воспользоваться машиной, обратитесь в транспортный отдел, он открыт двадцать четыре часа в сутки, и вы получите любую машину.
Взяв конверт, я поблагодарил его, затем сказал, что машина мне понадобится, и вышел вместе с ним из конторы.
Он показал мне, где находится транспортный отдел, расположенный в сотне ярдов от нас, еще раз пожал мне руку и мы расстались.
Там тоже были предупреждены. Меня спросили, какую машину я предпочитаю. Долго не раздумывая, я попросил малолитражку. Мы договорились на «альфа ромео», и я уехал на ней к себе.
В конверте было пятьсот долларов и пропуска в три кинотеатра, в казино, в четыре ресторана, в два клуба и в три ночных клуба. На каждом пропуске было написано: «От фирмы Эссекс на два лица».
О'Брайена я застал за телевизором. Мне не пришлось его долго уговаривать использовать один из пропусков.
Мы здорово повеселились, и это ничего мне не стоило.
На обратном пути к аэродрому, около двух часов ночи, О'Брайен, бывший уже навеселе, заметил:
— Теперь я буду все время посматривать за лошадью миссис Эссекс, если она так вознаграждает за это. Вы это проделали здорово.
— Это врожденный талант, — ответил я, вылез из машины, вошел в свой домик и, раздевшись, повалился на кровать.
Я полежал немного, не включая света, и поразмыслил. Это не может продолжаться долго. Миссис Эссекс свою благодарность может проявлять неделю, две. Это была просто ее прихоть. Сначала мне надо выслушать предложение Олсона. Потом я могу решить, пойти с ним или попытаться превратить прихоть богатой женщины во что-то более основательное и надежное.
Я порядочно выпил и опять мне грезились ее каштановые волосы, ее глаза, мягкое тепло ее тела. Может быть, до нее было далеко, как до Луны, но ведь теперь человек уже достиг Луны. Так почему бы мне не попробовать?
Звук идущего на посадку самолета разбудил меня. На часах уже было десять часов пятнадцать минут. Я выбрался из постели и, выглянув в окно, увидел пыль, поднятую севшим «Кондором». Это означало, что Лейн Эссекс и Берни вернулись назад.
К месту посадки уже мчались машина Джексона и три джипа. «Пройдет немало времени, пока Берни освободится, » — подумал я. Так что я умылся, побрился и позвонил в буфет. Несмотря на обильные вчерашние возлияния, я был голоден.
