– Слуга леди Страдфорд, – отвечал лакей.
После ухода слуги Зора тотчас же распечатал письмо и прочитал его.
– Странно! – сказал он, качая головой. – Нет никакой подписи!
– Значит, письмо не от леди?
– Может быть, и от нее. Но почему тогда она не подписала его?
– Может быть, этому была какая-нибудь особенная причина!
– Ах, да! Это, должно быть, так, дело идет, по всей вероятности, о новом средстве достать нужную нам бумагу. Слушай, что тут написано: «Приходите сегодня вечером в таверну Олд-Кент, вас будут там ждать».
– И больше ничего?
– Ничего!
– Действительно, очень странное письмо! – заметил Сади. – Ты знаешь эту таверну?
– Да, она находится на улице того же имени, на другой стороне Темзы, в квартале, который пользуется довольно дурной славой.
– Странно довольно и непонятно!
– Я думаю, что это имеет какое-нибудь отношение к нашим поискам, – заметил Зора. – Поэтому я пойду в эту таверну.
– Позволь мне провожать тебя?
– Ты свободен сегодня вечером?
– Да, я исполнил уже все, что мне было поручено. Осталось только достать копию с этой таинственной бумаги номер 713.
– В таком случае, мне будет очень приятно, если ты будешь сопровождать меня. Не потому, что я боюсь идти один, но мне всегда приятно твое общество.
– Там мы узнаем, что значило это странное письмо.
Зора позвонил и приказал слуге подать карету.
Через минуту экипаж был подан, и друзья вышли из дома.
– На улицу Олд-Кент! – приказал Зора кучеру, садясь в карету.
Экипаж покатился по узким и мрачным улицам Лондона.
– Да, друг мой, – сказал Сади, – Турция теперь очень несчастна. Советники султана побуждают его к самым необдуманным поступкам. Я думаю, что злейшие враги наши не в Боснии, Сербии и Черногории, но в самом серале.
– Я не доверяю министрам! Все они – и Рашид-паша, и Гуссейн Авни-паша, и Мидхат-паша, – все они преследуют только свои личные цели.
– Я надеюсь, Сади, что рано или поздно увижу тебя во главе управления. Тогда положен будет конец этим смутам и беспрестанным восстаниям. Тебя не ослепляет фанатизм, ты сочувствуешь несчастьям страны!
– Будущее скрыто от нас, но я уверен, что тот путь, по которому следует теперь Турция, приведет ее на край бездны, так как ее обрек на этот путь человек, которого хотя мы однажды и свергли, но планы его исполняют теперь министры. Мансур перестал быть Шейх-уль-Исламом и действует тайно.
– Восстание в Боснии дело его рук!
– Да, я думаю, что это так, и я боюсь, что теперь он всеми силами старается разжечь восстание. И у султана не нашлось ни одного советника, который убедил бы его дать христианам полную свободу и безопасность! К чему это угнетение, этот безумный фанатизм? Они копают могилу для Турции! Прости мне эти горькие слова, – продолжал Сади. – Я не понимаю ослепления министров! Я почти готов думать, что они только слепые орудия в руках какого-то человека, который хочет погибели Турции.
– Может быть, тебе удастся еще отвратить опасность, – сказал Зора. – Будь всегда уверен в моей помощи и поддержке. Для тебя я готов на все!
В эту минуту карета остановилась в начале улицы Олд-Кент. Друзья оставили экипаж и пошли по узкой и грязной улице, отыскивая таверну.
Прохожие, попадавшиеся им навстречу, оправдывали дурную славу квартала. Видно было, что здесь собирались подонки Лондона.
При виде этого в душе Зоры зародилось сомнение.
Что могло предвещать приглашение в подобное место, не посещаемое никогда порядочными людьми? Не было ли это какой-нибудь западней?
А Зора еще не знал, что здесь не редкость ссоры и драки, оканчивающиеся кровопролитием, что здесь нередко находят на улицах убитых или тяжело раненых.
Наконец Зора и Сади подошли к таверне.
Окна и двери ее были отворены, и оттуда неслись несвязные крики, хохот, брань.
Посетители, то и дело входившие и выходившие, имели отталкивающий вид. Это были подонки общества, собравшиеся отовсюду в огромную столицу. Тут были и матросы без мест, и люди, имевшие старые счеты с законом, и авантюристы, неразборчивые на средства, представители всех наций земного шара.
– Хотел бы я знать, что нас ждет в этой таверне, – шепнул Зора. – Однако войдем в нее.
Сади молча последовал за своим другом.
Внутренность таверны была очень проста. Большие, крепко сколоченные столы и простые скамейки и стулья составляли всю ее меблировку. Несколько ламп, висевших с потолка, освещали обширную залу или, скорее, сарай.
Казалось, еще не началась обычная жизнь этого заведения, так как в нем было сравнительно тихо и не слышно было сильной брани.
Несколько столов было занято по большей части мастеровыми. Особенно бросалась в глаза группа хорошо одетых людей, сидевших за отдельным столом и пивших вино.
Друзья сели за отдельно стоявший стол и спросили себе бутылку капского вина.
– Ну что, нашел ты кого-нибудь из знакомых тебе? – спросил тихо Сади.
– Нет, пока я не вижу никого, – отвечал тот, также сдерживая голос.
В эту минуту отворилась дверь одной из боковых комнат, на пороге показался человек в мундире морского капитана, загорелый, с густой нечесаной бородой и диким выражением лица, на котором оставило следы неумеренное употребление спиртных напитков.
Как только он вошел, тотчас из группы матросов отделились двое, очевидно его поджидавшие, и подошли к нему.
Вошедший сказал им несколько слов шепотом и указал стол, стоявший вблизи того, за которым сидели Зора и Сади.
– Клянусь бородой пророка, это адмирал Страдфорд, – сказал Зора, обращаясь к Сади.
– Муж леди Страдфорд?
– Мне кажется, что я не ошибся.
– Значит, это он пригласил тебя сюда!
– Я просто ничего не понимаю!
– Что ты думаешь делать?
– Это мы увидим, – отвечал Зора, в то время как адмирал подошел к указанному им столу и громко приказал хозяину таверны подать рому его «юнгам».
– Что ты на это скажешь? – сказал Зора. – Смотри, как низко опустился этот так называемый адмирал! Эти «юнги», как мне кажется, вовсе не матросы, а просто переодетые негодяи. И с такими людьми он пьет вместе ром!
– Он, кажется, уже довольно пьян.
– Если бы я раньше узнал, что это за приглашение! Что ты посоветуешь мне теперь делать?
– Он, кажется, тебя не узнал.
Но Сади тотчас же убедился, что он ошибся.
Адмирал узнал Зору, и все показывало, что он намерен затеять с ним ссору. Развалившись на стуле и засунув руку в карманы панталон, адмирал смотрел с презрительной, вызывающей улыбкой на Зору и его друга.
