Вот лодка достигла берега, солдаты и лодочники, бывшие на берегу, с изумлением и любопытством стали рассматривать безобразного Черного гнома, но это нисколько ее не смутило.
– Розовое масло, янтарь, опиум, бальзам! – закричала Сирра, подражая крику торговцев.
Втащив тележку на берег, Реция покатила ее к Сераскириату, Сирра шла рядом с ней, так что стоявшие у берега часовые могли видеть их обеих, но едва они завернули за поворот дороги, как Сирра поспешно вскочила в ящик, так что к воротам Сераскириата подъехал один персиянин со своей тележкой.
Странствующие торговцы имеют в Турции доступ повсюду, поэтому появление Реции нисколько не удивило солдат, стоявших на часах у ворот Сераскириата. Они были очень этим довольны, так как у перса должен был быть любимый ими опиум или гашиш.
– Что, есть у тебя опиум и табак? – спросили они, когда Реция подкатила свою тележку к самым воротам.
Реция кивнула утвердительно головой и открыла маленькое отделение ящика, наполненное опиумом, бальзамом и янтарем, и подала солдатам небольшие мешочки с опиумом.
– А где же табак? – спросили те.
Реция пожала плечами и покачала отрицательно головой.
– Что ты – нем? – спросил один из солдат.
– Я охрип! – отвечала Реция, сдерживая голос. – У меня нет табаку.
– А что же у тебя тут? – спросил солдат и хотел было уже открыть большое отделение.
– Тут флаконы с духами и эссенциями! Возьмите опиум даром, только пустите меня во двор, я хочу поторговать там.
– Эй! Отопри ворота! – крикнул своему товарищу солдат, очень довольный неожиданным подарком, которого трудно было ожидать от торговца.
Ворота отворились, и Реция вкатила свою тележку на обширный двор Сераскириата.
Было уже довольно темно, так как солнце закатилось.
По двору ходили взад и вперед несколько солдат и офицеров. Тут и там стояли часовые.
Перед Рецией возвышалась старинная мрачная башня, где был заключен ее Сади.
– Дверь башни открыта? – тихо спросила Сирра.
– Нет! – отвечала Реция, наклоняясь над ящиком.
– Подъезжай потихоньку к ней, дорогая Реция, ее сейчас откроют.
Подчиняясь совету Сирры, Реция покатила свою тележку к башне.
Ее прибытие никого не удивило, только несколько солдат подошли к ней, рассчитывая купить опиума.
Прошло несколько минут, и наконец железная дверь башни отворилась. В это время меняли караулы и солдаты ужинали.
Реция воспользовалась удобной минутой и подкатила тележку к самой башне. Около нее в это время не было никого, и Сирра, поспешно выбравшись из ящика, проскользнула в дверь башни и исчезла, взбежав по ступенькам темной лестницы.
Как охотно последовала бы за ней Реция. Как хотелось бы ей увидеть снова Сади! Но наверху лестницы стоял еще караул; ловкой Сирре ничего не стоило пробраться мимо незамеченной, но Реции нечего было и думать о такой безумной попытке.
На дворе и внутри башни зажгли фонари, так как стало уже совершенно темно. Реция была почти одна и с лихорадочным нетерпением ожидала возвращения Сирры. Каждую минуту ждала она, что вот на пороге башни покажется Черный гном в сопровождении ее дорогого Сади.
Но время шло, а Сирра не возвращалась, солдаты отужинали и снова вернулись во двор. Волнение Реции было так велико, что она не обращала никакого внимания на свои товары, чем пользовались солдаты, забирая то одно, то другое.
Наконец страх овладел Рецией. Не будучи в состоянии долее ждать, она подошла ко входу в башню и начала подниматься по лестнице. Никто ее не удерживал.
Вдруг до нее донесся какой-то неясный шум. Она прислушалась, и ей показалось, что слышатся слова: «Гуссейн-паша идет! Принцесса идет в башню!»
Ужас объял Рецию.
Уж не ослышалась ли она? Нет! Голоса приближались, и слова «Гуссейн-паша» и «принцесса» были ясно слышны.
Зачем могла прийти еще раз в башню Рошана? Уж не боялась ли она, что Сади удастся соединиться с Рецией? Уж не предчувствовала ли она близость последней?
Реция хотела выйти из башни, но было уже поздно. Не успела она спуститься с нескольких ступеней, как принцесса вошла уже в башню в сопровождении Гуссейна-паши.
Каждое слово их было слышно Реции, ее отделяло от них только несколько шагов. Она принуждена была схватиться за стенку, чтобы не упасть. Реция понимала, какой страшной опасности подвергается в эту минуту: узнай ее принцесса – и все погибло.
Наконец они поравнялись, но принцесса прошла молча мимо, бросив только подозрительный взгляд на персидского торговца. Реция вздохнула свободно. Гуссейн-паша также не обратил на нее внимания и продолжал подниматься вверх по лестнице вслед за солдатами, несшими фонари.
Но Реция слишком рано радовалась своему спасению. Как ни было закутано лицо торговца, все-таки принцессе бросилось в глаза ее сходство с ее соперницей, и этого было достаточно.
– Стой, благородный паша! – вскричала, останавливаясь, Рошана. – Заметил ты этого перса?
– Который сейчас прошел мимо нас, ваше высочество?
– Да, того самого! Это не мужчина!
– Не мужчина? – спросил с изумлением Гуссейн.
– Это была переодетая женщина, мой благородный паша, – сказала принцесса.
– Слова вашего высочества изумляют меня, я не понимаю, зачем могла прийти сюда женщина.
– Чтобы проникнуть к заключенному Сади-паше! Чтобы освободить его с помощью этого переодевания! Мне кажется, что я узнала в этой женщине жену Сади-паши!
Эти слова произвели сильное впечатление на Гуссейна. Он поспешно взошел на лестницу и приказал стоявшим в первом этаже караульным схватить находящегося там персидского торговца.
В это время Реция, собрав все силы, поспешно сбежала вниз по лестнице.
Можно было подумать, что за ней гнались фурии.
Она бросилась к выходу, не думая уже о своем ящике с товаром.
Но железная дверь башни была заперта!
Все пути к спасению были отрезаны, и в ту же минуту до слуха Реции донеслось приказание Гуссейна-паши.
III
Битва
После бесчисленных схваток с переменным успехом войска Абдулы Керима-паши продвинулись вперед. Несмотря на мужество маленькой сербской армии, ей не удалось остановить наступление турок.
В это же время черногорцы одерживали победу за победой, и их пример еще более воодушевлял сербов и поднимал их дух…
Места, где происходили военные действия, были совершенно опустошены. Повсюду, где ни проходили турки, оставались груды развалин и трупов. Невозможно описать все жестокости, которые они совершали, особенно черкесы и башибузуки.
