XI
Мщение Лаццаро
Старый нищенствующий дервиш с головой, закутанной шерстяным покрывалом, сел на берегу в Скутари в большой каик и велел перевозчику везти его к сералю.
Был уже поздний вечер.
В ту минуту, когда лодочник хотел отъехать от берега, вдруг показались на берегу два незнакомца в поношенных халатах и, подойдя к каику, сели в него.
– Вы хотите тоже к сералю? – спросил их лодочник.
Один из незнакомцев молча кивнул головой и подал лодочнику несколько пиастров, положенных за перевоз. В эту минуту лодочник взглянул на лицо его и заметил, что на лбу у него виднелась золотая повязка.
Это была Золотая Маска!
Лодочник невольно наклонил голову и не хотел брать денег, но Золотая Маска положила их на скамейку и, молча поклонившись в ответ на приветствие, села рядом с дервишем; спутник ее поместился по другую сторону.
Это неожиданное соседство обеспокоило Лаццаро, так как дервиш был не кто иной, как он.
Зачем они сели в одну лодку с ним? Почему сели они так, что он оказался между ними? Было ли это с намерением? Или, может быть, это было простое совпадение?
Скоро каик достиг сераля, Лаццаро вышел на берег, Золотая Маска с товарищем также.
Тут должно было проясниться, следили ли они за ним или нет.
Не предчувствуя ничего хорошего, Лаццаро поспешно выскочил на берег и вошел в находившийся вблизи рыбный рынок, который в это время был необыкновенно оживлен.
Лаццаро вмешался в толпу, думая, что Золотые Маски не решатся за ним следовать, и, к величайшему своему удовольствию, увидел, что его надежда оправдалась, – Маски исчезли.
Радуясь своей хитрости, грек пробрался сквозь рынок и вошел в находившуюся на другой стороне его узкую, пустынную улицу.
Но не успел он сделать нескольких шагов, как невольно остановился в ужасе – впереди его показалась одна из Золотых Масок. Он хотел бежать, но было уже поздно, другая Маска загородила ему отступление.
– Грек Лаццаро! – раздался глухой голос. – Следуй за мной!
– Куда? – спросил грек дерзким тоном.
– Куда я поведу тебя! – отвечала Золотая Маска.
– Зачем ты меня преследуешь?
– Ты не исполнил своего обещания!
– Такое дело нелегко делается! Я хотел сегодня вечером привести Мансура на ваше собрание.
– В собрание? Но разве ты знаешь, где оно бывает? – спросила Золотая Маска.
– Так назови мне его. Ведь должен же я выдать вам Мансура.
– Ты должен привести его к ограде кладбища, там тебя будут ждать.
– Хорошо! В одну из ближайших ночей я приведу его туда.
– Тебе дается еще три дня сроку! – сказала одна из Золотых Масок.
С этими словами они обе оставили Лаццаро и удалились.
Три дня были подарены ему, но затем опять грозила верная смерть. Нечего было и думать скрыться от преследований. Лаццаро видел, что была не одна, а семь Золотых Масок, а быть может, к этому тайному союзу принадлежали сотни и тысячи. Их власть была громадна и простиралась далеко за пределы Турции. Было только одно средство спастись, и Лаццаро жадно за него ухватился. Нужно выдать правительству место сборищ Золотых Масок. Только уничтожив этот таинственный союз, Лаццаро мог вздохнуть свободно.
Поэтому он решился следить за Золотыми Масками и, скрываясь в тени домов, осторожно следовал за ними в некотором отдалении. Пройдя несколько улиц, Маски подошли к старому деревянному дому и вошли в него. Лаццаро притаился вблизи, ожидая их выхода, чтобы продолжать следить за ними.
Но прошло более получаса, а Золотые Маски не показывались. Тогда Лаццаро осторожно подошел к дому, куда они скрылись, думая узнать, кто в нем живет и не служит ли он убежищем для Золотых Масок.
Подойдя к дому, он осторожно тронул ручку двери. Дверь отворилась. Казалось, дом был необитаем. В нем было повсюду темно и тихо. Войдя во двор, грек, несмотря на темноту, тотчас же понял, что Золотые Маски его перехитрили и все его труды пропали даром. На дворе был выход на другую улицу, куда, верно, и вышли уже давно обе Маски.
Несмотря на неудачу, Лаццаро не отказался от своего плана, он сказал только себе, что надо действовать еще хитрее и осторожнее.
С этими мыслями отправился он в гостиницу и лег спать, чтобы собраться с силами для предстоящей ночной работы.
На одной из лучших улиц города у Мансура-эфенди был если не роскошный, то обширный дом. В нем не было гарема, казалось, его нисколько не интересовали красивые женщины.
Все его мысли и стремления были направлены на усиление своей власти как невидимого главы государства, соперника султана.
У него не было другой страсти, кроме громадного честолюбия, которому он приносил в жертву все.
В центре города дома построены довольно тесно, так что конюшни Мансура находились не у его дома, а в одной из ближайших улиц, так как около дома для них не было места.
Почти каждый вечер Мансур ездил в развалины Кадри. Это случилось и в тот день, накануне которого Лаццаро безуспешно преследовал Золотые Маски.
Кучер Мансура – Гамар закладывал лошадей, когда к нему подошел старый дервиш, закутанный с головой в темное шерстяное одеяло.
– Ты не Гамар ли, кучер мудрого Баба-Мансура? – спросил он.
– Да, – отвечал Гамар. – А ты дервиш из развалин? Как ты попал сюда?
– Не возьмешь ли ты меня сегодня с собой? Мудрый Баба-Мансур, верно, едет в Кадри?
– Я не могу никого брать, – отвечал кучер. – Спроси у самого мудрого Мансура. Только не думаю, чтобы он позволил тебе. Смог дойти сюда, сумеешь и назад вернуться.
– Я хочу тебе кое-что сказать! – обратился снова Лаццаро к кучеру, подходя ближе.
– Чего ты лезешь! Чего тебе надо? – вскричал тот с неудовольствием.
– Не кричи так! Можно, право, подумать., что тебя режут! – продолжал Лаццаро, следуя за Гамаром к конюшне.
Настойчивость дервиша взбесила Гамара.
– Ни шагу! – вскричал он. – Убирайся!
– Тише! Тише! – успокаивал Лаццаро, не переставая идти за кучером.
Вдруг покрывало упало с его головы, и вместо старого, сгорбленного дервиша перед кучером явился высокий, здоровый человек.
Прежде чем тот успел крикнуть, Лаццаро схватил его за горло, и началась дикая борьба.
Это продолжалось недолго, Лаццаро с изумительной ловкостью выхватил бывший в руках у Гамара тяжелый бич и с такой силой ударил его рукояткой по голове, что тот повалился без чувств на каменный помост конюшни.
Воспользовавшись этим, Лаццаро поспешно надел кучерское платье и, сев на козлы кареты, поехал к дому Мансура.
