– Мою голову? Дорого, однако ж, ценит меня султан, – сказала Солия с холодной язвительной улыбкой, – оба новых предводителя хотят, значит, приобрести эту награду! Я захвачу их в плен, и тогда увидим, какая цена будет выдана мне за их головы, когда я их пошлю султану! Я горю нетерпением начать бой с новым неприятелем! Даешь ли ты нам сотню воинов, отец?
Старый эмир утвердительно кивнул головой.
– Возьми больше, – сказал он.
– Сотню Эль-Омар оставил в засаде, у ложного лагеря, чтобы заманить башибузуков в долину, сотню возьмем мы теперь с собой, больше нам не надо, отец! Скорей, братья, наступил вечер, созовите сотню воинов и выступим!
– Осмелюсь ли я остаться с тобой, храбрая Солия? – спросил молодой воин Кровавую Невесту.
Она бросила на него почти сострадательный взгляд – она давно уже заметила, что Эль-Омар любит ее, – она же нисколько не чувствовала к нему взаимности, она служила высшим целям! Она должна была себя и свою жизнь принести в жертву кровавой мести, о возможности почувствовать любовь еще раз после смерти жениха она и не думала!
– Нет, – отвечала она, – лучше, если ты вернешься к своим воинам, Эль-Омар! Замани солдат падишаха в засаду лагеря, но не вступай с ними в битву до тех пор, пока братья и я не будем близко, тогда только можешь начинать битву, иначе они переколотят сначала всех вас, а потом и нас! Поспеши!
– Ты приказываешь – Эль-Омар повинуется! – ответил молодой араб, поклонился эмиру и Кровавой Невесте и кликнул лошадь. Вскочив на стройное животное, он умчался в сумерках быстро наступившего вечера.
Между тем оба сына эмира созвали уже сотню воинов. Все они на лошадях собрались на другом конце походного лагеря. За плечами у них были ружья, а в руках копья – любимое оружие сыновей пустыни.
И Солия, дочь князя, также надела ружье и приказала прислуживавшей ей молодой аравитянке подать копье. Теперь она была вооружена так же, как и мужчины.
Оба брата пришли и донесли старому эмиру, что сотня воинов уже готова к выступлению. Престарелый князь простился с детьми и пожелал им воинского счастья. Солия и братья вскочили на лошадей. Их ждал отряд, представлявший странное, даже, можно сказать, страшное зрелище в сумерках вечера. Выстроившись в длинные ряды, стояли в гробовом молчании всадники.
В белых бедуинских плащах, с капюшонами на головах и с высоко торчащими в воздухе копьями, на черных лошадях они казались привидениями.
Как облако пыли, исчез отряд, предводимый Солией и братьями, в долине и бросился в ущелье, соединявшее его с большой караванной дорогой. Под охраной сумерек направились они в ту сторону, где наполовину скрытый между возвышениями был разбит маленький лагерь, сооруженный, чтобы заманить неприятеля в засаду.
Через несколько часов Эль-Омар достиг высот этого лагеря. Тут он застал своих воинов в сильном волнении. Стражи видели, что предводитель баши-бузуков отослал половину войска с двумя пушками по дороге, уходящей в сторону от главной караванной.
Арабским форпостам удалось захватить в плен одного из отставших султанских солдат, и от него они узнали, что предводитель этого отряда, по имени Сади-бей, послал солдат с пушками, чтобы они примкнули к Зора-бею, который по другой дороге шел сюда с тремястами человек и двумя пушками.
Все неприятельские силы состояли, таким образом, из восемьсот солдат и четырех пушек. Сади же стоял во главе отряда только из двухсот шестидесяти человек, и арабы горели нетерпением заманить его в этот лагерь и истребить. Он только что прошел мимо по той стороне большой караванной дороги почти вблизи их. Эль-Омар приказал своим воинам дождаться полночи, когда прибудет Кровавая Невеста во главе еще одной сотни воинов.
Воины сидели на конях, готовые к исполнению приказаний. В безопасных убежищах стояли стражи, чтобы видеть все вокруг. Мнимый лагерь лежал в долине и совершенно походил на настоящий походный арабский лагерь, так что при взгляде на него неприятель не заподозрил бы никакого обмана. Около палаток было много верблюдов и лошадей. А между тем лагерь быт пуст. Ежедневно приезжали туда воины, приносившие корм и воду лошадям и верблюдам.
Между тем наступила ночь. Бледный свет луны падал на гористую, местами непроходимую местность, где обитало племя бени-кавасов, воевавшее теперь с войсками султана. В то время как арабы знали каждое ущелье, каждое убежище, каждое хранилище воды и каждое селение, солдаты султана должны были пользоваться только караванной дорогой, где за ними все время наблюдали хитрые враги. Преследуя племена арабов, они постоянно подвергались опасности: их увлекали в засаду, в опасные скалистые места, старались обмануть и разобщить. Солдатам попадались такие опасные скалистые места, где они не в состоянии были угнаться за арабами, в то время как те на своих привыкших к горным дорогам конях поспевали всюду. К тому же малочисленность турецких войск…
Так, Зора и Сади с трудом собрали всего восемьсот солдат, часть которых к тому же порядочно упала духом, а другие были сильно изнурены тяжелым и долгим походом через пустыни и горы.
Но оба молодых офицера ничуть не падали духом. Напротив, препятствия и трудности еще более укрепили в них решимость наказать и победить мятежников.
Сади все время был настороже, идя с отрядом ночью по караванной дороге. На следующий день они должны были соединиться с Зора-беем, шедшим туда же по другой дороге, более опасной. Объединившись, они могли бы подумать и о серьезном сражении с арабами.
Сади уже горел нетерпением начать битву, но два события, случившиеся в тот день, когда он отправил половину своего отряда на соединение с Зорой, находившимся, по его мнению, в большей опасности, сделали его осторожнее.
Прежде всего, лошадь одного из его разведчиков примчалась обратно к колонне, таща изуродованного всадника без головы.
Когда те солдаты, которых он взял из Медины и которые уже ранее участвовали в походе против арабов, увидели страшно изуродованный труп, они побледнели:
– Это сделала Кровавая Невеста! Это она отрубила голову и взяла ее себе вместо трофея! – воскликнули они. – Кровавая Невеста близко!
– Тем лучше, – отвечал Сади-бей, когда ему донесли об этом. – Нам представляется случай помериться силами с ней и с ее воинами!
– Она превосходит нас силами, – пронеслось между солдат.
Едва Сади заметил, что малодушие и страх могут овладеть воинами, он бросился к ним и пригрозил собственноручно застрелить каждого, кто только осмелится сеять панику в отряде.
– Или вы боитесь девушки, трусы? – кричал он. – Его величество султан, наш император и повелитель, назначил двадцать тысяч пиастров за ее голову! Я прибавляю к этому еще и мое жалованье и дарю его тому, кто первый отважится подступить к Кровавой Невесте. Следуйте за мной! Я поведу вас! И если вы останетесь верны, мы победим!
Эти слова Сади воодушевили воинов, пришедших вместе с ним из Константинополя. Все они с радостью присоединились к своему предводителю, дав клятву победить или умереть вместе с ним. Остальные же солдаты роптали на Сади, зачем он послал к Зоре половину отряда с пушками: они боялись, чтобы ночью не случилось с ними какого-нибудь несчастья. Страх этот поздно вечером еще более увеличился: второй всадник из разведки исчез. Вероятно, арабы захватили его в плен.
